Жена проклятого некроманта

— Не так, как мой вчерашний костюм, — отвечает супруг любезностью на любезность. И словно бы невзначай, добавляет: — К слову, наше с тобой колдо-изображение появилось в колонке моды.

Да ладно? Рюрик развалится на косточки от счастья, когда узнает! Вот правильно говорят: гениев признают после смерти!

— В связи с этим я хотел бы и впредь одеваться у Рюрика. Что ты на это скажешь? — Во взгляде Алистера плясали чертенята. — Не бесплатно, разумеется.

— Деньги меня не интересуют, а вот информация…

— Все что угодно.

— Ловлю на слове. — Мы обменялись понимающими улыбками, оба прекрасно понимая, что под «все что угодно» подразумевается лишь «все, что я сочту нужным». — Как вы могли понять, я никогда не интересовалась наследием отца, — начинаю издалека, отмечая, что Алистер внимательно меня слушает. — Более того, не желала иметь с некромантией ничего общего, полностью отдавшись дару земли. И как итог, оказалась совершенно не готова к сложившейся ситуации.

— Что ты хочешь знать?

— Все, — мужчина приподнял бровь, и я решила уточнить: — К примеру, как так вышло, что наши с вами рода уничтожены, а Тиор живет припеваючи?

Алистер постучал пальцами по столешнице, а после откинулся на спинку стула.

— Хлоя, что тебе известно о родовых артефактах некромантов? — я едва заметно отрицательно покачала головой, подтверждая его наихудшие подозрения. Подняв глаза к потолку, Алистер начал лекцию: — Их всего пять и когда-то они принадлежали сильнейшему некроманту всех времен. После его смерти, более трех тысяч лет назад, во избежание кровавой междоусобицы, было решено разделить артефакты между наследниками. Так появилось пять отдельных родов, где каждый обладает уникальной особенностью. Как ты уже успела понять, коса отвечает за поднятие и усмирение нежити. Маска, принадлежащая роду Де Лануа, позволяет общаться с духами, перчатки рода Де Каруар даруют силу воскрешения, ну а с помощью сапог лорд Тиор ходит на изнанку мира как к себе домой.

— Так почему проклятие их не коснулось? Их артефакты сильнее?

— Напротив, — в разговор вмешался Хранитель, и его голос не предполагал ничего хорошего. — Алистер хочет сказать, что нас вывели из игры, потому что мы представляли наибольшую угрозу.

— Именно, — согласился муж. — И я искренне верил, что за этим стояла ты, Хлоя. Согласись, отвергнутый всеми бастард с уникальным двойным даром — хороший мотив для того, чтобы собрать все артефакты и отомстить. Но я ошибся.

Если учитывать все то, что я знаю о предшественнице, то вывод весьма логичный.

— Что насчет семейки Тиор? — закидываю удочку. — Вы их проверяли?

— Уверен, что они непричастны, — Алистер отвечает так, словно на этом даже зацикливаться не стоит.

Серьезно?

— Ну, конечно, вы же так хорошо их знаете, — язвительно фыркаю, едва ли не прямым текстом намекая на его многолетнюю связь с Кэтрин. — Если вам, лорд Алистер, изменяет память, спешу напомнить: лорд Виен со своим сыночком едва меня не убили, чтобы завладеть артефактом, а благодаря стараниям Кэтрин меня почти запечатали.

Алистер… даже ухом не повел! И соизволил ответить только тогда, когда доел тост и запил его чаем. Ледышка! Непробиваемый кусок айсберга!

— Я действительно хорошо знаком с их семьей, — наконец, мужчина взял слово, пропустив мою тираду мимо ушей, — и поэтому мне достоверно известно, что их благополучие — это лишь видимость. Знаете почему я никого не беру в свой род? — и не дав мне даже шанса на ответ, продолжил: — Потому что проклятие в первую очередь уничтожает новых членов рода. Лорд Тиор, в отличие от меня, жалостью не обременен.

Мне потребовалось немного времени, чтобы осмыслить, при чем тут вообще это. А когда осознала — ужаснулась. Более того, стало стыдно за свои выводы.

— Он что, устроил текучку? — интересуюсь, все ещё не веря.

— Проклятие направлено на то, чтобы род постепенно угасал. Сокращается срок жизни некромантов, падает рождаемость, затем начинают умирать те, у кого связь с родом самая слабая. Попытки Виена завладеть твоим артефактом не более, чем попытка спасти свой род.

— Поэтому вы конфликтуете?

— Я не могу его остановить — он все делает так, что не подкопаешься. Но и участвовать в этом я не намерен.

Я не нашла что ответить. Да и что тут скажешь? Поэтому остаток завтрака мы провели в вязкой, неприятной тишине.

— Значит, наш враг кто-то из двух оставшихся родов? — интересуюсь, когда с едой было покончено.

— Я надеюсь на это, — Алистер встаёт из-за стола. — Потому что если это не так, то найти проклявшего будет в разы труднее. А если он завладеет пятым артефактом после моей смерти — практически невозможно.

Я хочу узнать, какую силу даёт последний артефакт, но вместо этого спрашиваю:

— И что мы будем делать?

— Не знаю, какие планы у тебя, — мужчина усмехнулся, — а я намерен умереть.

Это заявление меня настолько повергло в шок, что я ещё минуту сидела в прострации. А потом бросилась вслед за Алистром.