Жена психиатра. Когда любовь становится диагнозом

Что ж, Виктория. До тебя были Фэйт, Марисса и, возможно, кто-то еще. Все вы с трудом дружите с головой, что неудивительно, потому что Чарльз, похоже, совсем отрекся от профессиональной этики.

Решительным шагом я зашла в секретарский закуток, включила ксерокс и сделала десять копий.

Глава 20

— Ди, не знаю, помнишь ли ты, но через пару недель у нас юбилей. Я уже договорился с Камиллой, она сможет приглядеть за детьми. Давай уедем куда-нибудь вдвоем, как думаешь? Выбери место, и я забронирую номер.

Я смотрела на Чарльза в полном недоумении, не в силах придумать ответ. Он вышел из комнаты, но через пару минут вернулся, держа в руках сложенный пополам листок бумаги.

— Я сегодня кое-что написал и хочу тебе показать. От всей души и всего сердца.

«До встречи с тобой я не умел искренне говорить со своей женщиной и не знал, что можно так смеяться вместе, как смеялись мы с тобой.

Ты помогла мне найти выход из культа собственного «Я» без того, чтобы подталкивать меня или понукать.

До тебя мое желание иметь детей было чисто гипотетическим.

Ты перенесла столько боли для того, чтобы у нас появились дети.

Ты посвятила свою жизнь нашим детям и каждый день даришь им свою безраздельную любовь.

Ты создала дом, в котором живут уют и любовь.

Ты помогла мне стать настоящим профессионалом своего дела.

Твоя борьба за жизнь и здоровье поражает и вдохновляет.

За это, а также за многое другое я тебе бесконечно благодарен.

Навеки твой,

Чарльз»

Он написал много слов, но все они казались пустыми и неискренними. И не шли от чистого сердца. После всего, что муж наговорил и сделал (а также не сделал), я совершенно не понимала, к чему это письмо и это предложение отметить юбилей романтической поездкой.

Может, встреча с его новой пассией у офиса показала Чарльзу, что он зашел слишком далеко? Или она сама это поняла? Может, тогда, за ланчем, они решили расстаться и теперь Чарльз пытается восстановить наши отношения, которые топтал последние пару лет?

После ужина я действительно занялась поиском идеального места для юбилея, гадая, к чему это может привести нас. В результате остались два варианта, и я решила посоветоваться с Чарльзом. Я нашла его в гостиной в верхней одежде, муж собирался вывести на прогулку нашего лабрадора Кнайдла. Я сказала:

— О, подожди минутку, я только наброшу куртку и выйду с тобой. Обсудим варианты.

Он помолчал и потом ответил, что хотел бы пройтись один, улыбнулся, положил в карман мобильный телефон, взял поводок и вышел.

— Проклятье! — закричала я, как только за ним закрылась дверь. — Какой же ты садист! Я от всего этого с ума сойду!

На следующее утро Чарльз сел на кровати со мной рядом. Я только проснулась.

— Ди, — сказал он, — мы говорили о том, чтобы немного подождать с операцией по реконструкции груди, потому что ты не работаешь и не имеешь дохода. Я вот что подумал: давай ты сделаешь операцию сейчас. Даже если это выльется в новые долги, мне кажется, так будет правильно.

И снова я решила, что муж определенно хочет восстановить наши отношения, а вчерашняя прогулка в одиночестве, видимо, была нужна, чтобы окончательно попрощаться с Викторией.

Я забронировала номер на четыре ночи в гостинице на винодельческой ферме Martha’s Vineyard. Прошло много лет с тех пор, как мы были там в последний раз.

Пару дней я витала в облаках, представляя, как здорово будет провести время с Чарльзом. Сейчас мне даже страшно вспоминать, как легко я была готова простить мужу все. Однако голос интуиции шептал мне: «Проверь его почту. Проверь сообщения на телефоне. Это слишком хорошо и странно, чтобы быть правдой».

Последние два письма в почте мужа расставили все по местам. Виктория писала:

«Чарльз. Ты знаешь, как трудно мне было существовать это время на правах любовницы и знать, что я разрушаю семью. Я должна быть уверена, что ты хотя бы попытался наладить свои отношения с Ди… Я должна быть в этом уверена, чтобы потом безраздельно тебе отдаться.

Вик»

Боже, какое благородство. Просто мечта, а не соперница.

В папке с отправленными письмами я прочла ответ: