Жена с проблемами

Эдхард оторвался от своего занятия, задумчиво прошелся по мне взглядом.

— Не думаю. Иначе они бы поймали тебя сразу, не тратили время на то, чтобы выманить. Или есть, но долго магически не обновлялся, и информация твоим преследователям поступает искаженная.

— А можно узнать точнее?

Эдхард пожал плечами и поднялся на ноги.

— Попробуем… Если вид маячка, который мне знаком, узнаем. Но это смотря, чем пользовался тот, кто тебя ищет. В случае, когда у него был доступ к каким-то секретным разработкам, будет труднее.

Я кивнула, особо не надеясь. Чтобы мой папочка параноик да не воспользовался своей лабораторией… Быть такого не может. Скорее всего месье Коломб, главный королевский маг, славно поработал, чтобы навешать на меня какие-то свои штучки.

Эдхард подошел ближе, почти вплотную. Прикрыл глаза и протянул ко мне раскрытые ладони. Я замерла, даже вздохнуть не решалась. Тело мгновенно окутало тепло, словно обдуло ласковым летним ветерком. Я тоже смежила веки, пытаясь прочувствовать, что делает король.

Тихий шелест, и то самое тепло уже окутало спину, затылок. Почувствовала, как его руки прошлись в каком-то дюйме от лопаток. Постепенно становилось все горячее и горячее, пока шею не обожгло странным, почти болезненным уколом в районе кромки волос.

— Подними волосы, Шэнна…. - послышался хриплый шепот.

***

Я почувствовала, как едва-едва шевельнулись тонкие волоски на затылке, и за грудиной замер трепещущий комок. Подняла руку, собрала в пучок волосы и приподняла к макушке. Шею обдало теплым дыханием, внутри, внизу живота что-то болезненно екнуло. Пальцы Эдхарда прошлись по позвонкам на шее, и кожа мгновенно покрылась мурашками. Я закусила губу, чтобы сдержать непонятное желание тихо застонать.

— Вот тут, — горячее касание заставило затрепетать. Подушечки пальцев, едва касаясь, обвели какой-то непонятный узор.

— Что? — не узнала свой голос. Хрипловатые нотки сквозили в каждом звуке.

— Тут есть маленький, еле заметный символ, похож на клеймо. Или рисунок. Племена на южных островах украшают свое тело такими, верят, что тогда злые духи преисподней не заберут их души в царство тьмы.

— Клеймо? На меня поставили клеймо? — удивление и чувство гадливости охватило сознание.

Как на животное, на корову поставили метку. Великие демиурги! Как можно было так поступить с живым существом, с собственным ребенком… Хотя, разве для отца я была ребенком? Человеком? Существом, имеющим душу, чувствующим боль и страдания, существом, которое ничем не отличалось от него…

— Как? Когда это сделали? — спросила скорее себя, не Эда.

— Это ты скажи. Подумай, может тебя куда-то водили, скажем, к лекарю… магу…

Я нахмурилась. Ничего такого совершенно не помнила.

Мы с сестрой Ариэль свое детство провели в закрытом деревенском поместье Розенфаль. Вдали от столицы. Вдали от всех людей. С нами жили несколько верных слуг, а еще гувернантка и нянюшка… Отец словно прятал нас, своих дочерей, стыдился. А потом Ариэль отослали в далекую страшную страну драконов.

Я плакала навзрыд и неделю ничего не ела. Но постепенно отошла. Милая няня, единственный родной человек, нашла способ достучаться до бунтующего подростка. В один из дней моего добровольного заточения она вошла в комнату, твердым размашистым шагом. Резко открыла тяжелые шторы, распахнула окно и, повернувшись ко мне, строго сказала, что нужно жить дальше. Ари меня всегда будет любить и помнить. Может, мы когда-нибудь встретимся, пути демиургов неисповедимы. А вот если я умру, истощив себя голодом, то точно никогда больше не увижу сестру. Да еще и душу отдам демиургу Отступнику за такое поведение.

С придворным магом я познакомилась лишь, когда в первый и последний раз прибыла в столицу Ханара, Трисьюд.

Сама столица произвела на меня неизгладимое впечатление. Огромные, каменные дома, узкие улицы. Странные, обряженные в сущие лохмотья люди. Вдоль дорог нищие, просящие милостыню беззубыми покрытыми язвами ртами, протягивающие руки, изрытые струпьями и свежими ранами.

Я отвернулась, задернула шторки на карете и больше не смотрела, пока мы не подъехали к дворцу. Впрочем, даже там я старалась не поднимать головы, глядеть только в пол и не привлекать к себе внимание. Словно чувствовала, неспроста батюшка послал за мной.

Именно тогда мне и сообщили о монастыре, куда отправляют. Мол, мадам Дюваль не справляется с моим воспитанием. Я плохой, вздорный ребенок. Мои дерзкие манеры даже розгами не выбиваются. В общем, необучаемая, бестолковая и гадкая. Отродье тьмы и душа, заклейменная Отступником. Только свет обители дев Аскетовых способен излечить от скверны мою душу и тело. На выражения батюшка не скупился.

Я всегда его боялась. Он нечасто приезжал в Розенфаль. Раза два, не больше. И каждый раз при встрече меня охватывало непередаваемое чувство ужаса и паники. Черные глаза короля Роверта казались мертвыми, пустыми, словно два иссохших колодца. Заглядываешь в них и знаешь, что оттуда полезут чудовища, затянут тебя на самое дно, захватят душу, измучают тело.