Жена шута

– Признаться, когда граф де Грамон женился на вас столь поспешно, я удивился. Ведь до тех пор он никогда не упоминал о вас! На первый взгляд он не из тех, в ком внезапно может вспыхнуть чувство… Но, видимо, так произошло, и сейчас я безмерно рад за вас. Счастливы ли вы, дорогая графиня?

Если уж Ренар так виртуозно лжет, почему бы не поучиться у мужа? Колетт кивнула и ответила с радостью:

– О, разумеется. Это словно сбывшийся сон, ваше высочество.

– Сбывшийся сон! Как хорошо вы сказали. Надеюсь, мой брак тоже окажется похожим на прекрасный сон, где исполняются все желания. Брак, подобный вашему, – ничего иного и желать нельзя!

«Упаси вас Бог», – подумала Колетт. И тут же устыдилась этой мысли.

Разве можно роптать, когда ничего плохого с нею не случилось? Да, замужество разрушило ее мечты стать женою Ноэля, и любовь к нему не исчезла, хотя и отстранилась, словно подернулась туманом. Это не самое худшее, что могло произойти. Девушка из разорившейся семьи, не блещущая ни титулом, ни красотой, не могла даже и надеяться стать супругой такого человека, как граф де Грамон. Нужно каждый день благодарить Бога за то, что он спас Колетт и ее семью от нищеты.

– Все будет так, как вы пожелаете, ваше высочество, – произнесла она тепло, – я ни мгновения не сомневаюсь в этом!

Принц хотел что-то ответить ей, однако их беседа была прервана молоденьким пажом. Этого отпрыска знатной гугенотской семьи, одного из любимчиков Беарнца, Колетт знала и тоже любила. Мишель де Авиль был невысок, кудряв и ослепительно рыж; мягкая бархатная шапочка с задорным пером еле держалась на непокорных кудрях, а выражение конопатой мордашки невольно вызывало улыбки у окружающих. Хотя вид у мальчика был разбойничий, Мишель получал превосходное воспитание и никогда не позволял себе пользоваться привязанностью Генриха.

– Ваше высочество, ваша светлость, простите меня, что прерываю разговор, – поклонился паж, – однако гости его высочества просят принца возвратиться к ним. Намечается дуэль.

– Дуэль? – удивилась Колетт. Хотя она уже полгода вращалась в местном обществе, многие нюансы оставались неизведанными. Впрочем, она уже выяснила, что протестантское общество вовсе не являлось таким скромным и замкнутым, каким хотело казаться. – Разве такое возможно?

– Если бы господа забияки собирались драться всерьез, они выбрали бы поляну в лесу, скрытую утренним туманом, а не мою прогулку! – усмехнулся Беарнец. – Все эти дуэли – не более чем развлечение, дорогая госпожа. Что, Мишель, кто же затеял ссору?

– Граф де Грамон поспорил с маркизом де Дюбланом, не сойдясь с ним во взглядах на то, как должен мужчина вести себя в обществе дам, – охотно сообщил Мишель.

Колетт непроизвольно ахнула.

– Не волнуйтесь, – попытался успокоить ее принц. – Ренар прекрасно знает, что делает.

– Он неважно себя чувствует, ваше высочество, – созналась Колетт, однако это не переубедило Генриха, который неизвестно чему обрадовался.

– Полноте, графиня! Ничего страшного ему не грозит. Вы не видали такого раньше, но, поверьте, подобные дуэли – обычное дело. Никто не собирается проливать кровь. Идемте же!

– Вы собираетесь разрешить им драться? – уточнила Колетт, шагая рядом с принцем по дорожке. Мишель бежал впереди, ради забавы задевая растопыренными пальцами розовые бутоны.

– Ну конечно же! Это презабавное зрелище.

Колетт решительно не понимала, что в дуэли может быть забавным, и беспокоилась за Ренара. Однако он сам вовсе не выглядел встревоженным – наоборот, на его лице читалось знакомое ехидное выражение. Граф стоял посреди полянки, в окружении заинтересованных лиц, а напротив него – его противник, уже положивший руку на эфес шпаги.

Молодого человека, которого получасом ранее представили Колетт как маркиза де Дюблана, она видела сегодня впервые; он приехал из Парижа к своим родственникам в Наварре и получил приглашение на эту прогулку благодаря им. Росту он был высокого, телосложения – довольно крепкого, правда, на лицо не слишком хорош, однако титул и богатство наверняка привлекали к нему внимание. Он был молод и горяч, и эти несомненные достоинства юности, которые так часто оборачиваются против вспыльчивых господ, сейчас его подвели. Или подвели графа де Грамона – как знать?

При виде принца люди расступились, давая ему возможность взглянуть на еще несостоявшихся дуэлянтов.

– Так, так, Ренар! – воскликнул Беарнец. – Что послужило поводом для ссоры на этот раз?

– Я всего лишь позволил себе сделать присутствующим дамам тот комплимент, который соответствовал не только их красоте, но и моему настроению, и радовал мою глупость так же, как радовал их самолюбие, – высказался Ренар в своей обычной манере. Он стоял, скрестив руки на груди, и казался непозволительно расслабленным.

– Вы обвинили в глупости всех дам! – воскликнул маркиз, сверкая пламенным взглядом. Надо признать, в гневе юноша был хорош. – Вы назвали их пустоголовыми!