Жена шута

– Я потому и отправилась домой – из-за жары! Даже напитки, что подавали у принца, были теплыми. Вы заметили? Невыносимо! И эти девицы на выданье, что осаждают его высочество, – ни стыда ни совести. Вы знаете, любезный граф, что эта мадемуазель де Жебрак имеет весьма сомнительное происхождение? Поговаривают, будто ее мать до свадьбы была влюблена в одного гасконского дворянина, а вы ведь знаете этих гасконцев – они способны даже Святую Деву сбить с пути истинного!

Кассиан хохотнул, а Ренар поморщился и ничего не ответил. Впрочем, баронессе ответы не требовались. Исчерпав свой запас возмущения, вызванного неприятным происшествием с каретой, она подобрела и перешла на более мягкий тон.

– …А эта печальная история, вы слышали? Милая девушка из семьи Мезьер была обещана престарелому де Тюрго, и вот за несколько дней до свадьбы Господь забрал его на небеса! Хотя говорили, что за грехи старик должен отправиться в ад, но этому я не верю. Он так ловко танцевал, я помню. Хотя бы за это ему нужно послушать ангельскую музыку. Так вот, он скончался, и теперь Мезьеры в панике. Наследство отошло внуку де Тюрго, который и слышать ничего не хочет об этом браке. А у Мезьеров огромные долги. Несчастные, несчастные!

Колетт порадовалась, что ехать осталось недолго: карета свернула на дорогу, ведущую к замку Грамон. Еще четверть часа, и можно будет отдохнуть в прохладной гостиной, выпить лимонада, пропуская мимо ушей болтовню баронессы, а затем распрощаться с нею и подняться к себе. Серафина приготовит ванну… да, ванна – то, что нужно после этого утомительного дня.

Карета вновь резко замедлила ход, и граф де Грамон сказал с плохо скрываемым недовольством:

– Если еще у кого-то слетело колесо, этот страдалец поедет на запятках.

Однако кареты были ни при чем. Послышался топот копыт, громкие голоса; один из них крикнул:

– Эй, сударь, попридержите коней! Эй, без глупостей!

Какой-то всадник в черном пронесся мимо окна, мелькнул широкий плащ, огненная конская грива. Карета встала намертво, и Кассиан с неуместной иронией в голосе заметил:

– А это, видимо, обещанные разбойники!

Колетт сидела, ничего не понимая, баронесса схватилась за сердце, а граф не тратил времени ни на стенания, ни на разговоры. Он стремительно наклонился, одним движением вытащил из-под сиденья плоский деревянный ящик, откинул крышку и извлек два пистолета – первый бросил ловко поймавшему Кассиану, а второй оставил себе. И когда распахнулась правая дверца кареты – как раз с той стороны, где сидел Ренар, – дуло пистолета глянуло открывшему в лицо.

– Вот так приятная встреча, граф де Грамон! – весело воскликнул всадник. Солнце било ему в спину, и он казался черным силуэтом на фоне пылающего жарой пейзажа. Колетт, моргая, видела лишь, что лицо его почти полностью скрыто маской, и носит всадник черное, и еще широкополую испанскую шляпу. Разбойник заглянул в карету и присвистнул: – Во много раз приятнее, чем я думал. Доброго дня, прелестные дамы, барон де Аллат!

– А-а, это вы, – протянул Кассиан, а Ренар вдруг опустил пистолет. То же сделал и барон. Матильда так и застыла, прижимая ладонь к могучей груди, а Колетт окончательно перестала что-либо понимать.

– Давно не видел вас в наших краях, – произнес граф, и голос его звучал совершенно спокойно.

– Я бы желал более никогда не появляться, – заметил человек в черном, – однако обстоятельства вынуждают меня… Не будете ли вы так любезны, граф, перекинуться со мной парой слов с глазу на глаз?

– Еще одна дуэль? – не выдержала Колетт. Голос звучал хрипло, и все на нее посмотрели. – Может быть, на сегодня хватит?

– Обещаю, дорогая моя, больше никаких дуэлей, – пообещал граф. Разбойник отъехал от дверцы, Ренар вышел и пропал из поля зрения. Матильда вытягивала шею, но, судя по разочарованию, проступившему на ее лице, ничего особенного не увидела.

– Что происходит? – спросила Колетт у Кассиана. Она даже не успела испугаться, а потому говорила достаточно твердо. – Почему вы не стреляли? Это какие-то особенные разбойники?

– Это вовсе не разбойники! – возмущенно воскликнула баронесса, а Кассиан, улыбнувшись, сказал:

– Это Идальго.

– Идальго?

– Вы не знаете, кто он? – удивился Кассиан. – Я полагал, что за то время, которое вы прожили в Наварре, кто-то рассказал вам… По всей видимости, нет?

Колетт покачала головой. Баронесса попробовала высунуться из кареты, чтобы разглядеть загадочного Идальго, но пышные юбки мешали ей это сделать.

– Впрочем, он давно уже не появлялся. – Кассиан положил не пригодившийся пистолет обратно в ящик. – Идальго – католик, который защищает гугенотов. Явление, не редкое здесь, но неслыханное, скажем, в Париже.

– Но почему он в маске?

– Кое-кто считает его преступником. Здесь же молва величает его героем.

– Он… как-то помогает беднякам?