Жена убийцы

Еще один охранник, ждавший у комнаты свиданий, отсканировал значок, и цвет лампочки над дверью сменился с красного на зеленый. В комнате было несколько окон и отсутствовала стеклянная перегородка, отделяющая посетителей от задержанных.

Вошел Кетнер в темно-синей рубашке и голубых джинсах, со шлепанцами на ногах. Он сел напротив Ярдли. Та, посмотрев на охранника, доставившего его, сказала:

— Спасибо. Я позову вас, когда мы закончим.

— Вы уверены? Я могу остаться.

— Всё в порядке, благодарю вас.

Дождавшись, когда охранник уйдет, Джессика посмотрела на Кетнера.

— Кто вы такая?

— Меня зовут Джессика Ярдли. Я помощник федерального прокурора, назначенного вести ваше дело.

— Вы должны мне помочь! — воскликнул Кетнер, и в его голосе прозвучало отчаяние, а глаза увлажнились слезами. — Я ничего не сделал, а они думают, что я убил четырех человек!

— Вы их не убивали?

— Нет! Я и пальцем никого не тронул! Понятия не имею, как эти вещи попали ко мне в квартиру. Тот агент ФБР мне не верит. Он говорит, что изучит дело, но мне лучше сразу признать свою вину, чтобы избежать… — Его голос дрогнул. — Чтобы избежать смертного приговора.

Уронив голову, Кетнер всхлипнул.

— Как вы думаете, откуда могли появиться у вас эти вещи? — спросила Ярдли.

Подавляющее большинство убийц, с которыми она сталкивалась, не брали на себя ни капли ответственности до тех пор, пока их не прижимали к стене. И многие из них каким-то образом успели научиться выжимать из себя слезы по желанию.

— Не знаю. Сигнализации в квартире нет, и пять дней в неделю меня с шести до шести не бывает дома. Должно быть, кто-то забрался ко мне, подбросил все это и отправил сообщение с моего компьютера.

— Зачем кому бы то ни было так поступать?

— Понятия не имею. — Кетнер уставился на стол. — Мои родители были убиты. В точности так же, как я якобы убил этих людей. — Он посмотрел Ярдли в глаза. — Да я в миллион лет никому такого не сделал бы!

Ярдли сглотнула подступивший к горлу комок вины. Что скажет Кетнер, узнав, что она была замужем за человеком, убившим его родителей? Если Кэл в тот вечер сказал, что задержится допоздна в своей студии, она, скорее всего, смотрела телевизор и ела мороженое.

«Какое кино я смотрела, когда мой муж убивал твоих родителей?»

Эта мысль отозвалась холодной дрожью отвращения. Кем бы ни был сейчас Кетнер, куда бы ни завела его жизнь, она также была в ответе за это.

— Нам необходимо установить, где вы находились в те два дня. Восемнадцатого апреля и двадцать второго марта.

Кетнер покачал головой.

— Ну как я могу вспомнить, где был в какую-то ночь месяц назад?

— Не знаю. Это в ваших интересах.

— По большей части я ужинаю не дома, — сглотнув, ответил Кетнер. — Да, по большей части я ужинаю не дома. Дома мне нечем ужинать. Как вы сказали, какие это были дни?

— Восемнадцатое апреля, это пятница. И двадцать второе марта, среда.

— Так… пятница. Отлично, по пятницам вечером меня практически никогда не бывает дома. Как правило, я отправляюсь куда-нибудь ужинать с друзьями, но иногда и один. Проверьте это.

— Этим должен заняться ваш адвокат.

— У меня нет адвоката.

— Вам нужно взять адвоката.

— Я ничего не делал. Вы просто проверьте. Пожалуйста… Я не хочу умирать.

Ярдли смотрела на него еще какое-то время, затем встала. Ложь самому себе — худший вид лжи, и хотя Джессика не хотела это признавать, она выразила словами то, что уже подсказывала ей интуиция: она верила этому человеку.

Глава 29

Ярдли ждала в кафе напротив изолятора. Она отправила Болдуину сообщение с просьбой переслать выписку по кредитной карточке Кетнера на страничку прокуратуры. Потягивая кофе, Джессика рассеянно смотрела в окно на то, как мечущиеся тучи скрыли солнце и начал моросить дождик. Мостовые Лас-Вегаса не были рассчитаны на осадки, даже в небольших количествах, и тотчас же появились лужи. Люди торопливо перебегали от зданий к машинам и обратно, словно с неба струилась едкая кислота.

— Привет!

Подняв взгляд, Ярдли увидела мужчину в спортивной куртке. Привлекательного, с волевым подбородком и зелеными глазами.

— Ничего не имеете против, если я к вам присоединюсь? Не могу смотреть, как одинокая красивая дама смотрит на дождь.

— У меня все в порядке, спасибо.

— Точно? Готов предложить вам выпечку и открытое ухо, которое выслушает все, что вас беспокоит. У вас печальный вид, вот я и подумал, что, может быть, вам одиноко.

— Вы очень любезны, но нет, спасибо. У меня все хорошо.

— Как насчет…

— Не знаю, на женщин какого типа действует подобная агрессивность, но я к ним не отношусь. Пожалуйста, уходите.

Улыбка исчезла с лица мужчины. Пробормотав что-то себе под нос, он удалился. Ярдли снова уставилась на дождь, барабанящий по мостовым за окном.

Болдуин прислал сообщение, что выписка отправлена. Джессика вошла в систему.

Двадцать второго марта списаний с карточки Кетнера не было, но восемнадцатого апреля он расплачивался ею дважды, в придорожном кафе и ресторане быстрого обслуживания под названием «Толстый синий гамбургер». Ярдли знала это заведение, расположенное недалеко от дома Кетнера.