Жена в лотерею

К тому моменту, как мой муж широким шагом переступил порог спальни, явно намереваясь отчитать за то, что в десять минут я не уложилась, я встретила его с милой улыбкой.

В одной руке у меня была панда, вцепившаяся в меня, как маленький ребенок, в другой — небольшой сундучок.

— Это что еще такое? — опешил муж.

— Обнимемся? — с энтузиазмом предложила я, едва его завидев.

Желание обнять эсквайра было мягким, обволакивающим и очень-очень приятным. А еще казалось правильным и как будто само собой разумеющимся.

Действительно, почему бы нам не обняться? По мнению психологов, для душевного здоровья человеку нужно не менее двенадцати объятий в день. А день-то как раз заканчивался, поэтому мне срочно нужно было восполнять пробелы.

— Собираетесь вонзить нож мне в спину? — изогнул тяжелую соболиную бровь Теодор.

Я тут же просветила этого черствого человека по поводу психологов, после чего сердечно обняла его трижды, похлопав его по спине и каждый раз меняя сторону. На объятие муж не ответил, глядя на меня со все возрастающим подозрением.

Самое удивительное, что во время этих обнимашек откуда ни возьмись, вокруг нас закружились розовые сердечки, отлетая под потолок и там лопаясь наподобие мыльных пузырей.

А невидимый хор маленьких розовых мишек запел тоненькими голосами:

— Хать-хать-хать-хать, хать-хать-хать-хать!

Они замолчали лишь тогда, когда объятие закончилось. Тогда же под потолком полопались последние розовые пузыри, а я в недоумении уставилась на Рутланда, не понимая, что на меня нашло.

— Это вы сделали!

— Знаете, Цицинателла, я конечно горю от нетерпения ощутить вас в своих объятиях, но явно не таким образом.

Цинически хмыкнув, мой муж посмотрел на Несквика, которого я на время обнимашек ссадила на тумбочку. Панда в этот момент решил почесаться, но не рассчитал вес, и шлепнулся на пол.

Я ахнула и бросилась его поднимать, а Теодор с презрением проговорил:

— Прежде, чем заводить магического питомца, потрудились бы поинтересоваться его способностями.

— А какие у него способности? — рассеянно поинтересовалась я.

Вместо ответа Рутланд вытянул в сторону панды руку и тот под действием этой магии засветился розовым светом цвета вышеупомянутых сердечек.

— Вам лучше оставить его здесь, — сказал муж.

— Вот еще! Я его не брошу, к тому же он голоден!

А что касается способностей — в принципе, ничего страшного не произошло. Ну, и что, что розовые сердечки? Романтика в отношениях с мужем нам бы не помешала.

— Ладно, черт с вами, — устало проговорил Теодор. — Пока возьмите его, а там разберемся. Надеюсь, теперь вы готовы?

Я попыталась заикнуться о том, что хотела бы взять еще пару платьев, но Теодор так зыркнул на меня своими золотисто-карими глазами, что я сочла за нужное все-таки промолчать.

Перед тем, как загрузиться в карету, мы с Теодором приняли несколько подарков от гостей.

Среди прочих дарителей была Лидия Гарднер со своими подругами, и мисс Марпл, которую в реальности звали очень похоже — леди Марв. Меня отвели в сторону, чтоб подарить особенный подарок — некую коробку, завернутую в подарочную бумагу.

— Это вам, милая леди Мередит… ой, прошу прощения, теперь уже Рутланд, от всего нашего сообщества! — сказала леди Марв, а Гарднер протянула презент. — Вы два раза пропустили собрание клуба, и это, конечно, извинительно в связи с вашими приготовлениями к свадьбе. Однако на следующей неделе мы обязательно ждем вас в нашей «Рукотворушке»! В этот раз мы будем мастерить куколок для игрушечного магазинчика леди Талулы Пайк. У бедняжки совсем упала выручка, она сейчас в буквальном смысле на хлебе и воде. Вы ведь не откажетесь помочь?

Леди Талулой Пайк оказалась под два метра ростом и столько же в ширину тетечка в клетчатом платье, которая радостно мне помахала.

Рукотоворушка? Это вот она сейчас серьезно?!

— Знаете, я, наверное, и в этот раз не смогу… — заикнулась было я.

— Она придет, — послышался твердый голос эсквайра Рутланда. — Мы благодарим за приглашение, леди Марв.

— Замечательно! — всплеснула руками пожилая леди. — Это просто замечательно! Смею надеяться, я увижу вашу красивую пару и на благотворительном балу, вся выручка от которого пойдет для ночлежного дома имени друида Лазаруса?

Эсквайр заверил ее, что нуджы ночлежного дома для нас превыше всего, и повлек меня к парадной карете, в которой я добиралась сюда.

— А говорили, вам плевать на общество, — с усмешкой заметила.

— На общество плевать, но я не хочу терять клиентуру, — даже не взглянув, ответил Теодор.

— Клиентуру?

— А на чьей мануфактуре, вы думаете, леди из «Рукотворушки» закупают ткани для своих поделок и для своих платьев? Марв руководит всей светской жизнью города. Ссориться с ней не в моих интересах. Так что вы будете посещать собрания клуба. И будете любезной. А не как всегда.

— Всенепременно! — хмыкнула я.

Вот только муж этого уже не услышал — усадив меня в нутро кареты, он с силой хлопнул дверью. А сам вновь захотел проехаться верхом. Боялся, что не дотерпит до Трентона, что ли?

Ой-ой-ой, что же я буду делать с брачной ночью?