Жена в лотерею

Чтобы отделаться от него пришлось выгрести всю кассу. Ну, я не жалела. Зато у меня в руках оказался пузырек с красной этикеткой и черным зельем… По виду это дело подозрительно напоминало колу. На вкус я пробовать, разумеется, не рискнула и сунула его в свой мешочек-сумочку.

Когда карета пересекала один из широких мостов, я попросила кучера остановиться.

Замерла над быстрым водой, слушая, как шумит и громко плещется бурливая горная речка. А затем, не снимая перчаток, отвинтила у пузырька пробку и вылила «Вечный сон муженька» в поток. Следом полетел и сам опустевший пузырек.

С удовольствием отряхнула перчатки, забралась обратно в карету и велела кучеру трогать.

Так-то лучше.

Глава 26

ТЕОДОР

Мое поражение было полным и безоговорочным. Я умею признавать такие вещи.

Я думал, что она окажется в моей полной власти, станет моей игрушкой, удовлетворением моей страсти… Но мне и в страшном сне не могло присниться, что я все-таки ее полюблю. Полюблю даже больше, чем свою бывшую жену, мать своей дочери.

Если Цици и играла, то ее игра была великолепной. Вот только в последнее время ко мне все чаще приходили мысли о том, что ни черта это не было игрой.

И что никто из живущих в нашем городе не знал, какая на самом деле Цицинателла де ла Мередит. Я, как и все, считал ее циничной, расчетливой, лживой, бездушной… Но она оказалась другой.

Умной, отважной, доброй, великодушной, целеустремленной и нежной. Бесконечно нежной…

Слуги Трентона были просто без ума от новой госпожи. Ее называли «НАША миледи». Случайно услышав это в разговоре горничных, я подумал, что ослышался. Но на следующий же день, зайдя в плотницкую, смог убедиться — со слухом у меня все в порядке.

— Смотрите, что миледи придумала, господин! — гордо объявил плотник. — Это она рассказала, как сделать, НАША миледи

И с удовольствием продемонстрировал мне раскладывающуюся чудо-лестницу, которая могла стоять без опоры к стене.

Да что там плотник, теперь весь город только и говорил о Цици и ее волшебных медвежатах! О том, что благодаря ей теперь дети могут спать спокойно. О том, что лишь ее магия способна развеять ночные кошмары. О том, что сама мара ее боится.

Моей женой восхищались. Ее считали спасительницей.

И это долго не могло уложиться у меня в голове. Впрочем, мне всегда было наплевать, что говорят другие… Но мнением Брианны я не мог пренебречь.

Моя дочь смотрела на Цици с таким обожанием, что поначалу я просто не мог поверить своим глазам. Глядя, как они вместе занимаются со своими медведями, тихонько смеются и переговариваются, можно было бы подумать, что это мама и дочка. В Цици оказалось столько тепла и ласки, и Бри тянулась к ней, как росток к солнцу.

Я-то думал, что Цицинателла будет смотреть на мою дочь, как на досадную помеху. Да и вовсе не будет смотреть… Будет равнодушна. Я в принципе не предполагал их общение.

И вот сейчас, смешно сказать, даже испытывал к Цици нечто вроде ревности.

Где-то в глубине души я понимал, что девочке нужна мама, нужна именно женская забота и тепло, которое едва ли могла дать ей бонна Зелиг. Кто бы мог подумать, что все это и даже больше ей даст Цицинателла де ла Мередит! Что Бри будет проводить с ней даже больше времени, чем со мной.

Тропы, по которым боги направляют людей, неисповедимы.

Цици действительно заменила Брианне мать.

Если раньше я не собирался особо с ней церемониться, то теперь все изменилось. Пожар страсти, который полыхал внутри меня, превратился в огромное ровное и теплое пламя.

В последнее время я даже не притрагивался к зелью Тристана. Теперь я мог контролировать себя, и объяснение этому могло быть только одно.

Ее приворот пал, уступив место настоящему чувству. Я был готов простить ей все — приворот, увлечение темной магией, заговор против короны…

Все, что угодно, кроме измены.

Испытывала ли она ответное чувство ко мне?

Иногда мне казалось, что да. Но порой я думал, что пытаюсь убедить себя в этом.

Мне до чертиков хотелось просто обнять ее, прижать к себе, ощутить тепло ее тела и жасминовый запах волос… Почувствовать ответное объятие, увидеть свое отражение в ее бездонных зеленых глазах. Чтобы оно не исчезло, не сгинуло в этих чарующих омутах…

Но каждый раз, когда я порывался, мне казалось, что вместо этого увижу в ее глазах ужас и отвращение. Ведь она так сильно не хотела нашей брачной ночи…

Раньше мне было наплевать на ее чувства. Мне хотелось сделать ей больно. Принудить. Показать свою власть, силу, право хозяина. Показать, что она — лишь моя собственность.

Но теперь… Я не мог так поступить со своей женой.

Но была ли она моей? Мог ли я доверять до конца?

Что ж, проверить будет не так сложно.

Несмотря на то, что моя жена запугала мару своими медведями, ее в любом случае следует найти. Найти и обезвредить.

И, вполне вероятно, Цици сможет мне в этом помочь.

ЦИЦИНАТЕЛЛА