Жена в лотерею

— Сегодня у меня появилось мерзкое ощущение, словно время повернулось вспять, — Теодор смотрел уже не на меня. — Что я снова не смогу спасти ту, которую люблю. И она умрет на моих руках… В стае, что встретила нас в окрестностях замка, было девять медведей. Девять голодных вербэров, злобных, как сам Люцифер. Они с легкостью разорвали двадцать человек из сопровождающего отряда. Одного я убить смог. Но я понимал, что мне не справиться со всеми… Не справиться, пока я человек. Знаешь, что нужно, чтобы стать оборотнем? Выпить крови убитого тобой вербэра. Я превратился почти сразу, смог сразиться с ними в новом обличье и победить, но слишком поздно. Чантэль была мертва…

Охваченный мучительными воспоминаниями, он замолчал, глядя на огонь. Мне так хотелось протянуть руку и прикоснуться к нему, но я не посмела.

— Против нас работает не только стихийник, но и некромант, — сказал Теодор наконец. — Я помню этого вербэра. Это я убил его. На том же самом месте три года назад. Он был одним из последних. Кто бы мог подумать, что мне придется сделать это снова?

— То есть, некромант поднял этого вербэра из мертвых и заставил напасть на нас? А это не могла сделать мара?

— Сомневаюсь. Мара — ночная тварь, создание, она насылает кошмары, но магией не обладает. Я, конечно, предполагал, что она попытается напасть на тебя, но не так… профессионально. Это настоящая темная магия.

Ага, вроде заклинаний из книжечки Нутеллы. Особенно с последних страниц.

— Или шаманская, — задумчиво добавила я. — У этих самых шаманов же она как раз связана с природой?

— Возможно, — Теодор внимательно посмотрел на меня. — Я понимаю, к чему ты клонишь, Цици. Но у меня еще не было ни одного повода сомневаться в бонне Зелиг. Последняя воля Чантэль заключалась в том, чтобы она всегда оставалась в Трентоне, при Брианне.

Да что ж такое-то? Я чувствовала себя Гарри Поттером, который упорно говорил Дамблдору, что Снегг злодей, а тот упорно утверждал обратное.

Правда, в итоге Дамблдор все-таки оказался прав.

Может, Зелиг, несмотря на скверный характер, все-таки ангел во плоти? Не могла же Чантэль Рутланд настолько ошибаться в ней? Последнюю волю ведь изъявила…

— Давай я посмотрю твою ногу, — предложил меж тем Теодор. — У меня осталось немного магии. Может быть, начертить излечивающую руну хватит.

Он принялся медленно расшнуровывать мой высокий дорожный ботинок, двигаясь очень аккуратно. Лодыжка выглядела достаточно паршиво — опухла и посинела. Даже малейшее движение причиняло боль.

Замысловатым движением большого, указательного и безымянного пальцев Теодор начертил некий символ, и опухоль на ноге стала проходить.

— Как долго ждать восстановления резерва?

— Часов шесть. И это еще быстро, потому что я оборотень — легко теряю магию, но и быстро ее восполняю. Кажется, порядок.

Мужчина бережно прикоснулся к моей ноге, которая благодаря ему приобрела божеский вид. Боль еще отдавалась в ней, но как-то глухо.

— А есть способ как-нибудь побыстрее этот резерв восполнить? — праздно поинтересовалась я.

Его пальцы остановились. Теодор замер и поднял голову.

— Есть, — хрипло сказал он.

Но в следующую секунду мне вдруг стало на это резко наплевать. Ласкающими движениями он провел по щиколотке и выше, к колену…

Я смотрела в его глаза и понимала, что тону. Что умираю. Что во мне разгорается пламя, с которым я не в силах совладать.

Все отошло на второй план. Все отдалилось. Все, кроме великолепного мужчины у моих ног и его взгляда, в котором читалось слишком многое.

Внизу моего живота оголтелой стаей носились бабочки. Успокоить их не было никакой возможности.

Или была?!

Повисшее между нами напряжение, казалось, можно было потрогать. Ощутить физически. Это была невиданная мной доселе химия… Или скорее, магия. Еще чуть-чуть — и воздух заискрит!

Неожиданно резким движением Теодор привлек меня к себе. И только оказавшись в его объятиях, я поняла, как долго этого ждала. Как сильно мне его не хватало…

— Любимая… — выдохнул он мне прямо в губы. — Желанная.

Я не могла больше терпеть — сама потянулась к нему и наши губы, наконец, встретились. Невозможно! Невозможно было испытывать такие яркие эмоции, такую страсть… И совершенно невозможно было от него оторваться.

Уже почти не соображая, что творю, я запустила пальцы в его волосы, перебирая темные пряди. Мне отчаянно хотелось стать еще ближе. Раствориться в нем. Хотелось, чтобы он никогда не размыкал своих сильных объятий. И шептал, все так же шептал мне на ухо про то, как сильно я нужна ему и как отчаянно он меня любит.

Если у меня и оставался какой-то глубинный страх из своего первого и единственного опыта, то сейчас он просто растворился, ушел без следа!

Я вся пылала от нетерпения, предвкушения и удовольствия, когда горячие, твердые губы Теодора прошлись по моей шее и ниже… Мне безумно хотелось, чтобы он спустился еще ниже! Кожа горела под его огненными поцелуями.

Как назло, сегодня на мне было платье со сложной шнуровкой на груди. Колла полчаса ее зашнуровывала! Кто ж знал…