Жена в придачу, или самый главный приз (СИ)

Это застолье принадлежало только нам — магам гильдии, нашей большой и дружной семье. Горькой пилюлей стал лишь Кристор, поставивший под сомнение все, во что я долгое время верила. Но, памятуя о словах Олдера, я расслабилась и не обращала на него внимания, дабы не омрачать радости встречи.

— Ну что, ребзя, зажжем, как следует? — на сцену выскочил Брюс, в руках которого моментально оказалась стойка с микрофоном.

Все одобрительно загалдели, поднимая переполненные кружки и проливая пивную пену. За время моего отсутствия ничего не изменилось — петь Брюс так и не научился, всем на это было глубоко плевать, и все маги по-прежнему обожали хорошо выпить. Обожали даже без повода, а уж когда он был…

Юнона придумала новое развлечение и, пока никто не видел, подсыпала всем в тарелки соль. Маленькая хулиганка изучила заклинание левитации, относящееся к простейшим бытовым, и с его помощью управляла сразу десятью солонками. Я хоть и позавидовала, но ее не сдала.

Ёдик горланил мимо нот, вторя Брюсу, сидящий во главе стола отец что-то активно обсуждал с Райном, Тамия бесцеремонно висла на Трэе, периодически бросающем на меня косые взгляды, а я была занята тем, что пыталась уследить за ходом мыслей Эгри.

Мой красноволосый друг не замолкал ни на минуту! Прочитал целую лекцию о том, как здесь было скучно в мое отсутствие, отчитал за то, что я не раз подвергала себя опасности, и не преминул подробнее расспросить об испытаниях в горах.

— Тот отшельник, это же основатель нашей гильдии? — с маниакальным блеском в глазах спросил он. — Я прав? Филька, скажи, что я прав!

— Ты прав, — подтвердила я, почти не удивившись его осведомленности. — Даже спрашивать боюсь, откуда тебе это известно.

Меня легонько щелкнули по носу:

— Л — логика!

— А я в шаре увидела, — меланхолично вставила прислушивающаяся к нашему разговору Звелуна.

Эгри бросил на нее скептический взгляд, красноречиво выражающий все, что он думает о ее провидческих способностях. Взаимоотношения этих двоих тоже остались неизменными — неприязнь и извечное соперничество.

— Слушай, глава к тебе еще обращался? — склонившись к Звелуне, спросила я так, чтобы услышала только она.

— Ага, — кивнула астролог, поддевая вилкой дольку картофеля. — Новый эликсир для него сварила.

Я посмотрела на отца, подпирающего подбородок кулаком, и внимательно слушающего его Райна. Сердце тут же болезненно сжалось, и в душе забурлила тревога. Дольше тянуть было нельзя — сегодня-завтра необходимо снова связаться с императрицей и, наконец, показать отца главному придворному лекарю.

Мои намеренья сбылись еще до того, как я предприняла какие-либо действия к их осуществлению. Этим же вечером отец вызвал меня в свой кабинет, где показал конверт, переданный прибывшим утром посланником. Императрица приглашала нас двоих на аудиенцию, и если я прекрасно понимала причину, то отец был удивлен.

— Знаешь, для чего? — прямо спросил он, испытующе на меня смотря.

— Понятия не имею, — не отводя взгляда, нагло и убедительно соврала я.

Узнай папочка, для чего нам предстоит тащиться во дворец, найдет тысяча и один способ, как избежать осмотра. А так есть шанс, что неожиданное столкновение с лекарем застанет его врасплох, и глубокоуважаемому главе магической гильдии не останется ничего другого, кроме как сдаться на милость родной медицины.

— Она просит о конфиденциальности, — интонация отца утратила подозрительность и приобрела легкую задумчивость. — Значит, визит будет неофициальным. И, вероятно, речь пойдет о твоем участии в играх как участника и…как приза.

На последнем слове отец невольно поморщился, а я передернула плечами.

Спасибо, папочка, что напомнил и снова приравнял к вещи. Если бы не его болезненный вид, точно бы разозлилась!

Прежде чем отправиться во дворец, мне выпала возможность немного отдохнуть. Последние дни были изматывающими, я все никак не могла по-человечески выспаться, а наносить визит императрице, будучи похожей на мертвяка, совершенно не хотелось.

Внизу продолжали буянить согильдийцы, в окно то и дело стучался Ёдик, сегодня особо рьяно меня преследующий, но мне все же удалось немного вздремнуть. Чука своим присутствием не удостоил, так что пришлось собираться самой, опираясь на полученные от него знания.

В итоге в нанятую карету я садилась в удобном, но вполне приличном персиковом платье и вчерашних туфлях на удобных каблуках. Еще несколько пар такой обуви — и мое отношение к ней разительно изменится.

По пути во дворец я немного нервничала и то и дело бросала на папу быстрые взгляды. Он держался спокойно и, казалось, был погружен глубоко в себя. Но когда до дворца осталось ехать всего ничего, внезапно издал глухой стон и рывком приложил руку к груди — туда, где находилось сердце.

— Пап! — крикнула я, тут же подавшись к нему. — Что такое? Тебе плохо?!

Он медленно выдохнул и молча достал из кармана маленький пузырек. Превозмогая боль, зубами откупорил крышку и залпом опустошил содержимое. Сидел в напряжении несколько бесконечно долгих мгновений, после чего расслабился и непоколебимо ответил:

— Все в порядке.