Жена в придачу, или Самый главный приз

Слуха коснулся легкий шорох и короткое «гав!» Плакса, руки на моей спине замерли, а затем продолжили свое движение. Сильные пальцы то надавливали до легкой боли, то превращались в легкие перышки, невесомо ласкающие кожу. Вычерчивая только им ведомый узор, все больше и больше расслабляли, погружали в мир удовольствия, вызывая желание уже не скулить, а мурлыкать, как довольный разнежившийся кот. Каждая клеточка тела незаметно для меня наполнялась теплом, в животе рождалось мучительно-сладкое томление, выливающееся в неконтролируемую мелкую дрожь. Закрытые глаза только усиливали ощущения, а ладони все скользили по моей спине, втирая масло и заставляя мое дыхание делаться прерывистым и частым.

Это уже не походило на обычный массаж. Понимание, что происходит что-то не то, совпало с тем, что я почувствовала аромат сандала. А в следующее мгновение ладони остановились на моих лопатках, шею обдало горячим дыханием, за которым последовало прикосновение губ, подобное электрическому разряду.

Распахнув глаза, я встрепенулась, прижала к груди халат, на котором лежала, и, резко сев, обнаружила рядом с собой не Чуку. Стилист испарился, прихватив своего питомца, а надо мной нависал, сверкая темными глазами, Олдер Дирр.

– Леди Саагар, где же ваше хваленое красноречие? – нарушил затянувшееся молчание ироничный голос, отдающий хрипотцой.

Взбудораженная и растерянная, я не нашла ничего лучше, чем спросить:

– Т-ты куда дел моего стилиста?

Собственный голос прозвучал непривычно низко, и я, неотрывно вглядываясь в лицо нависшего надо мной мага, машинально облизала пересохшие губы. Этот жест тут же привлек его внимание, и остановившийся на моих губах взгляд стал практически осязаем. Аромат сандала окутал меня дурманящим облаком, вытеснив все прочие запахи.

– Ты хотела сказать – доморощенного массажиста? – В тон Олдера затесались недовольно-предостерегающие нотки. – Сегодня его услуги больше не потребуются.

– Что значит – не потребуются? – Чрезмерная близость Олдера плохо влияла на скорость моего мышления. – Кто мне собраться поможет? А тунику, на которой тысяча миллионов крючков, кто застегнет?

Легко преодолев вялое сопротивление, маг вынудил меня снова лечь и, положив ладони мне на спину, вкрадчиво ответил:

– Я застегну. – Руки медленно двинулись вдоль позвоночника, а следующие слова пощекотали щеку: – Всю тысячу миллионов.

Новая волна дрожи накрыла с макушки до пят, и такая реакция не могла остаться незамеченной. Не отходи я сейчас после боя, не пребывай в таком заторможенном состоянии, обязательно бы возмутилась его наглостью, но сейчас сил противиться не было никаких. Да и откуда им взяться, если мне безумно хотелось, чтобы эти руки не останавливались, чтобы сильные уверенные прикосновения продолжали покрывать покалывающую кожу, чтобы аромат сандала не исчезал…

– Держу пари, ты сдашься уже на первом десятке, – сдавленно выдохнула я, подразумевая крючки и чувствуя, как внутреннее пламя обращается тягучей, разливающейся по телу лавой.

– Не в моих привычках отступать. – Показалось, что его ответ касался не только одежды.

А потом я забыла и о тунике, и о не слишком активных попытках противиться происходящему, став сосредоточением множества оттенков чувств. Все они сливались в единое целое, вынуждали до боли прикусывать губу, чтобы сдерживать рвущийся наружу стон. Руки Олдера тем временем переместились со спины на плечи, затем предплечья, кончики пальцев нежно очертили оставленную лассо царапину. К сандалу добавился незнакомый пряный аромат, и в считаные секунды боль неожиданно ушла.

– Действенная мазь, – проронил Олдер, и по его голосу я поняла, что в своих чувствах не одинока.

«Наверное, кайрийская», – озвучить предположение вслух так и не рискнула.

Но, когда мои волосы отвели в сторону, открывая шею, коснулись ее, обвели овал лица, сдержать прерывистого вздоха все-таки не удалось. Никогда мне не приходилось ощущать себя настолько беспомощной, открытой перед кем-то, но в то же время с восторгом понимать, что это я заставляю чужой голос звучать так хрипло, что из-за меня сбивается чужое дыхание и слегка подрагивают руки…

– Черт, – резануло слух сдавленное ругательство.

На короткий миг разгоряченной коже спины стало холодно, а затем ее накрыла мягкая ткань. Меня словно выдернули из райского мира, но разочарование успело задеть меня лишь мимолетно, потому как уже через секунду в дверь комнаты постучали.

– Леди Саагар, – позвала Имира, служащая администрации комплекса. – Ваш выход через тридцать минут, в зале ожидания необходимо быть через двадцать пять. Вы готовы?

Каких же усилий стоило понять, чего от меня хотят, а поняв, ровно ответить:

– Через двадцать пять минут буду.

Когда удаляющиеся шаги возвестили о ее уходе, я кое-как поднялась и, не глядя на Олдера, попросила:

– Отвернись.

Он повиновался на удивление легко. И это было ему на пользу, потому что я была раздосадована, зла и совершенно не могла привести растрепанные чувства в какой-никакой порядок.