Жена врага. Я тебя присвою

От Давида Чопурия еще никто и никогда не сбегал.

Горло сдавливает, а соленые слезы начинают щипать потрескавшиеся губы. Я смотрю прямо в глаза Хищника. Он рвано дышит, а в его взгляде плещется голод. И это дает мне надежду на то, что не все еще потеряно. Я могу отвлечь его внимание и сбежать… Нужно просто притвориться, что я тоже хочу его. Я столько раз делала это, что не составит труда повторить… Наверное.

Теплые мужские ладони соскальзывают на мою талию, а пальцы немного сжимаются, отчего я мысленно начинаю сгорать.

Мы с Хищником смотрим друг другу в глаза, и я узнаю эти огоньки, загорающиеся в его взгляде. Он припечатывает меня к стволу дерева и прижимается ко мне, давая ощутить его возбуждение. Делает несколько дразнящих движений тазом. Он пытается испугать меня еще сильнее, заставить бояться того, что возьмет меня силой. И мне нужно действовать. Я заставлю его поверить в свою готовность, а потом сбегу. Не знаю, получится ли, раз он уже успел найти меня, но я хочу попытаться.

Я сжимаю пальцами рубашку мужчины и притягиваю его к себе. Наверняка он не ожидал ничего подобного, потому что с удивлением посмотрел на меня, а я сосредоточила взгляд на его дурманящих губах. Я шокировала его и должна продолжить эту игру, поэтому притягиваю мужчину к себе и впиваюсь в его губы.

Руки Хищника лихорадочно бродят по моему телу, лаская каждый изгиб, и с моих губ слетает негромкий стон. Я точно знаю, что мужчинам нравится чувствовать себя самцами. Стон женщины - плюс в их карму идеального любовника!..

— Ты играешь с огнем! — почти рычит мне в губы Хищник, когда я расстегиваю его ширинку.

Он резко хватает меня за запястье и сжимает его, отчего с губ слетает негромкий вскрик. Я пытаюсь освободиться, но ничего не получается.

— Маленькая лживая лгунья! Впрочем, чего еще можно ждать от того, кто носит фамилию Чопурия, правда, Белоснежка? — спрашивает Хищник и чуть дергает верхней губой.

Меня начинает колотить. Хочу вырваться, закричать на него, обсыпать его тонной оскорблений и угроз, но знаю — это не поможет.

Внутри обрывается что-то, рушится. В глазах закипают слезы. Он совсем не глуп, понял, чего именно я хотела добиться. Сволочь! Маньяк!

— Пустииии! - шиплю на него, но это никак не действует.

— Пущу, когда вернемся в дом, а пока будь добра…

Он хватает меня, словно я мешок с тряпками и легко закидывает себе на плечо. Я пытаюсь сопротивляться, начинаю колотить его по плечам, пытаюсь дергать ногами, но это никак не действует.

— Ублюдок! Ты будешь гореть в самом жарком пекле ада! — кричу на него.

—Белоснежка, ты повторяешься! — отвечает, словно ни в чем не бывало. — Скажи что-то новое… И тогда, быть может, я смилуюсь над тобой…

Он закидывает меня на заднее сиденье своего автомобиля, прыгает на водительское кресло и закрывает все двери одним нажатием.

— Отпусти меня! Я дам все, что ты хочешь… Если ты так хочешь меня, так возьми! Я не стану сопротивляться! Просто отпусти меня! Я не готова умирать! Я хочу жить!

— Она тоже хотела жить, — как-то глухо отвечает Хищник и вдавливает педаль газа в пол.

Глава 11.

Сергей

Закрываю дверь на замок, а ключ вешаю на гвоздь рядом под недовольный стук кулачков Белоснежки с обратной стороны двери. Завтра нужно будет поставить новую дверь…

— Пусти меня, чудовище, — бормочет она.

Я смотрю несколько секунд на деревянную дверь и оцениваю – а сможет ли девчонка снова выбить ее? Понимаю, что на это сил у нее не хватит. Тем более после такой пробежки по лесу.

— Ай! — восклицает она, будто обо что-то ударившись. Наступает тишина. Она длится секунду. Другую.

— Эй, — не выдерживаю тишины. — Ты как там?

— Никак, — бурчит она. — ОООй!

Действую быстро. Раз – два и дверь открыта.

— Что там у тебя?

Анжелика сидит у двери с задранным подолом своего длинного платья. Увидев меня, тут же поправляет ткань и смотрит испуганно снизу вверх. Сажусь возле нее на корточки. Из-под подола выбиваются кончики пальцев.

Дааа, так не пойдет – все ступни в крови.

— Добегалась, Золушка.

Она отводит взгляд.

Встаю и приношу из коридора аптечку.

— Дай посмотрю.

— Не нужно, — воротит нос гордая и независимая Белоснежка.

Без слов протягиваю руку и двумя пальцами перехватываю изящную лодыжку.

Белоснежка вскидывает на меня свои невозможно огромные глаза, а я…как завороженный смотрю на ее ноги. Розовые, красивые, переливающиеся разными тонами. Ступни грязные, в земле и траве, и это тоже красиво – потому что я вижу буйство красок, которое слепит, будоражит глаз.

Влажным платком отираю ноги.

Медленно провожу ваткой с «хлоргексидином» по самым опасным ранкам, откуда сочится кровь. Достаю пластырь.

Когда дело закончено, приступаю ко второй ноге.

В полном молчании обрабатываю ранки на ногах Анжелики и смотрю как потерянный псих, городской сумасшедший на капельки крови. Трудно в этом признаться, но они мне тоже нравятся, потому что это – тоже цвет. Красный. Бордо. Цвет жизни.

— Ай, — в какой-то момент она не выдерживает. Удивительно, как долго терпела боль.

Я поднимаю на нее свой туманный взгляд. Она в ответ съеживается.