Жена врага. Я тебя присвою

На листах – схематично нарисованные фигуры, но их одежда, костюмы, тщательно прорисованы. Для меня они черно-белые, как и все мое окружение, и очень похожи на…

— Зачем ты рисуешь тюремную робу?

Девушка оскорбленно выдыхает.

— Это совсем не тюремная роба! Отдай сейчас же!

Анжелика поджимает губы. И от этого ее движения у меня начинает дергаться глаз – хочу схватить ее за шею, хорошенько тряхнуть, притянуть к себе…

— Если я не буду ничем заниматься, то сойду с ума от неизвестности… — шепчет она, опуская голову.

— Ты умрешь, если не будешь питаться, — киваю на стол с едой.

Она щурится.

— Да пошел ты!

И вдруг делает обманное движение – как будто баскетболист с мячом – прыгает вправо, чтобы проскользнуть у меня под левой рукой…

— Стой!

Но куда там! Анжелика бежит к открытой двери, которую я не запер за собой. Она бежит громко, грузно, тяжело. Звук ее шагов отдается громом во всем доме.

Я осторожно кладу ее листы на стол. Так, чтобы они не упали и не испортились.

И только потом поворачиваюсь в сторону двери.

— Ты далеко не уйдешь…

В мгновение ока достигаю лестницы на первый этаж, хватаюсь за перила, и прыгаю вниз.

Встаю во весь рост и на меня налетает взлохмаченная Анжелика, которая только что бегом спустилась с лестницы. Она не может удержать равновесие, и двумя руками хватается за мои плечи, а я удерживаю ее за талию. Наши тела соприкасаются, и я притягиваю ее к себе ближе, так близко, чтобы впечатать в себя, вобрать все оттенки ее заполошного цвета.

Ее тонкий личный аромат заполняет все пространство вокруг, и я смотрю на нее во все глаза, не давая отвести взгляд, спрятать под веками свой страх и зачатки возбуждения.

— Пусти! — наконец, приходит она в себя, и меня это выводит.

— Что? Снова не удалось сбежать?

— Я не думала… — прядь волос упала ей на лицо, и она резко выдыхает воздух, чтобы вернуть ее на место. — Я не могла не использовать эту возможность…

— Возможность? — делаю движение бедрами вперед, чтобы она ощутила, как завела меня вся эта возня. Как оглушающе действует на мужской организм такое близкое присутствие женщины. Как напряжен мой член.

— Возможность…дверь была открыта. Только дурак бы не сбежал! — глаза Анжелики яростно горят.

— Только дурак, да… — я провожу рукой по ее горлу, чувствуя, как ходуном ходит ее большая грудь. Сжимаю пальцы сильнее.

— Только дурак не воспользуется…

Толкаю ее вперед, чтобы она отшатнулась, и девушке удается сделать три шага назад, спиной, до дивана, в который она упирается, широко распахнув глаза.

Она дышит неровно и часто, глаза меняют цвет – из теплого ореха они становятся цветом горького шоколада.

Опускаю руку ниже, провожу по ее груди. Она мягкая и податливая, помещается в моей ладони. Распахиваю на груди толстовку, задираю футболку.

Член буквально рвется наружу из брюк, да так сильно, что становится почти больно.

Ее глаза меняют цвет – они становятся совсем черными, глубокими.

Я вижу в них свое отражение.

И понимаю, что мое отражение в них – тоже цветное.

Впервые я вижу себя в свете.

Осознание этого выносит мозг.

— Да ты… — не даю ей сказать и слова.

Наклоняюсь и тут же сминаю губы поцелуем. Девушка протестующе мычит, пускает в ход руки, но я не даю ей отстраниться.

Сминаю грудь так сильно, как хочу.

Бляяять…

На вкус она такая же. Такая же, как помнил.

Сладкая. Пряная. Огненная. Перец чили. Чистый кайф.

Сжимаю упругую грудь и пальцами оттягиваю сосок. Она рычит.

От этого наслаждения в чистом виде ведет.

Я медленно провожу рукой по ее заднице и сжимаю ее немного.

Анжелика выдыхает, и я запускаю пальцы под резинку спортивных штанов.

А уже после – оттягиваю трусики.

В ней море смазки.

Пальцы легко проникают внутрь, и я чувствую, как она сдается – оседает в моих руках, и почти сама уже насаживается на мои пальцы.

Отпускаю ее губы и смотрю на нее в упор – хочу вобрать в себя еще больше цвета, который она пускает по венам.

Она стонет и этот звук раздается в ушах, разгоняя желание еще больше.

Я раздираю футболку и вижу, наконец, какого цвета ее соски. Бордовые. Как выдержанное вино. Как цвет искусанных после поцелуев губ. Мой любимый цвет. Теперь уж точно.

Ввожу оба пальца на всю длину и зрачки ее карих глаз заполняют радужку.

Охренительное чувство – видеть, как она вся течет от процесса.

В голове становится пусто.

Рефреном проходит только одна мысль – я никогда не видел так много цвета. И никогда не дурел от такой пестрой какофонии чувств.

???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????

Розовая кожа. Красные губы. Длинные каштановые волосы.

И искры, искры, искры!

Золотые, алые, синие, зеленые.

Зажмурившись, тут же шире открываю глаза – не могу позволить пролиться хоть капле ее цветного возбуждения мимо.

Сожру все.

Выпью ее до дна.

— А-ах! — выдыхает она, прикрыв глаза.

Нажимаю на бедра сильнее, не давая ей проваливаться в себя – хочу видеть все.

Хочу вобрать все ее возбуждение. Все ее красочное удовольствие. Весь ее животный отклик.