Жена врага. Я тебя присвою

Она – будущая мама и теперь все ее существование заточено только под это. Вдруг она решит, что такой, как я – не достоин быть рядом с ней? Быть рядом…с нашим ребенком? Решит, что после того, как я показал свое лицо - настоящего хищника, который не боится вида крови, который к тому же является чертовым инвалидом и не видит цветов не достоин ее…

Конечно, я всегда буду незримо присутствовать в ее жизни. это даже не обсуждается. Но я хочу, чтобы она приняла меня своим сердцем, также, как я принял ее. Мы на одной волне. В одном диапазоне. Мы вместе вышли из одинаковых ловушек и смотрим вдвоем в одну сторону после всех лишений, которые нас заставила сделать судьба.

Подхожу к ней ближе.

— Ну, здравствуй.

Она поднимает свои невозможно прекрасные карие глаза и моргает. Они тут же увлажняются – в уголке глаза блестит сапфировая слезинка. Протягиваю руку и вытираю ее кончиком пальца. Жду, что она сделает дальше.

Но Анжелика как всегда удивляет меня: она ластится к моей ладони, как кошка, прикрывая глаза от удовольствия.

— Я так скучала…Я не верила, что ты умер. Я так ждала…

Она всхлипывает, и мой мир распадается на куски, вселенная схлопывается и в ее центре остается только одна девушка. Один человек – моя жена. Моя лучшая находка. Моя судьба.

Я подхватываю ее на руки, несу в дом.

Ногой открываю дверь и одновременно целую ее в макушку.

От этого движения она льнет ко мне ближе.

— Я не верила, что ты погиб. В полиции показали твои останки на опознании, но я знала, сердцем чувствовала, что ты не мог оставить меня…Нас…

— Милая, — я поднимаю ее на второй этаж, заношу в спальную комнату, укладываю на постель, смотрю во все глаза. Такая родная, такая красивая, такая своя…

Я никогда не расскажу ей, что случилось в доме Чопурии. Ей это знать не обязательно. Не расскажу, что Жук отзвонился моим парням, и попросил их выехать по адресу, озадаченный моим вниманием к особняку кандидата в губернаторы. Не расскажу, что меня вынесли из-под обломков в самый последний момент, а тело подменили, подтасовали результаты вскрытия. Не расскажу, как два месяца валялся на больничной койке, пока меня собирали по кускам лучшие врачи Израиля. Ничего этого ей знать не нужно. Только одно – что я люблю ее даже больше, чем тогда, когда смотрел, как она бежит по зеленой траве прочь от взрывающегося дома.

— Сереж…

Я опускаю губы на ее, вжимаюсь в них, вкушаю ее сладость, слабость и чувствую себя от этого таким сильным, таким невероятно живым.

Все мои страхи, что она не захочет быть моей, тут же испаряются. Потому что она льнет ко мне, оглаживает горячей ладонью плечи, грудь, спешит расстегнуть рубашку, пробраться под джинсы, ощутив внушительный стояк.

Я же стягиваю ее платье, и тут же замираю, восхищенный розовой кожей, горошиной яркого соска.

— А…можно? — поглаживаю животик. — Можно?

— Конечно, глупый, — она посмеивается над моей реакцией. Я нагибаюсь и целую ее прохладную кожу, здороваясь со своим малышом. У нас еще будет впереди много времени, чтобы познакомиться, а пока…пока я хочу утолить свою звериную жажду в этой невероятной, сильной девушке, которая плавится под моим взглядом, моими руками, губами.

Я развожу ее ноги в стороны и приникаю к теплой, пульсирующей раковинке, от чего Анжелика выгибается дугой, стягивает простынь пальцами, выражая яркое наслаждение. Перед глазами все плывет – от ее податливости, мягкости, вкуса и запаха. Я хочу ее больше жизни. больше всего на свете. И когда вхожу в нее осторожно, медленными толчками, позволяя привыкнуть к себе, ловлю ее вздохи губами, целую, пью ее чистое наслаждение.

— Ты моя, Белоснежка. Моя без остатка, — шепчу ей в губы и чувствую, как она улыбается…

Эпилог

Дочка перестаёт обнимать меня и убегает к своему новёхонькому электромобилю, чтобы рассекать по огромному газону, раскинувшемуся вокруг особняка, который мы с Белоснежкой купили сразу после свадьбы.

Аня забирается в машину и с довольным видом заводит её. Джип до чёртиков розовый, как и любят девчонки. Кажется, это уже третий розовый джип в коллекции дочери. Не смог удержаться, чтобы не обновить её автопарк, когда увидел эту тачку. Я улыбаюсь и иду к жене. Белоснежка сидит в беседке и что-то рисует у себя в планшете, скорее всего, разрабатывает новую коллекцию одежды для детей — после рождения дочки она слишком увлеклась детскими нарядами. Когда я подхожу, жена отвлекается, поднимает голову и смотрит на меня.

— Ты слишком балуешь дочку! — корит меня Белоснежка и покачивает головой.

— Прости! Ничего не могу с собой поделать! — смеюсь я. — Ты, к слову, тоже! Кто выделил целую комнату под её гардероб, который приходится менять чуть ли не каждый месяц из-за того, что она растёт?