Жена врага. Ты станешь моей

Пальцы сами набирают продолжение, когда я вспоминаю как она подставляет попку. В последний раз у нас был шикарный анал.

“Позову сам”

Когда очень захочу трахаться.

Смотрю на Эльвиру. Я уже нашел себе источник адреналина.

Глава 7

Когда мы прибываем ко мне домой, Эльвира так и не просыпается. Она лежит у меня на коленях, а я продолжаю гладить ее по волосам. Правда, офигительный запах. Смесь восточных пряностей и ладана. Я балдею и чувствую себя так как будто увез какой-то трофей, персидский ковер.

Как раз собираюсь повесить его на стену.

Живу я в получасе езды от Сочи, между горами и морем. В одной уютной бухте и я тут чувствую себя как у Христа за пазухой.

К побережью ведет единственная дорога и на ней как раз стоит пост моей охраны.

Теперь действительно можно расслабиться.

Моя ноша наконец-то шевелится. Кровь из раненой брови уже не течет, разбитая нижняя губа чуть-чуть припухла.

Я наклоняюсь ближе, ловлю ее дыхание.

Хочу попробовать ее на вкус. Меня пьянит ее запах.

Провожу ребром ладони по ее щеке. И в задницу Ингу с ее искусными ласками, сейчас я хочу восточных сладостей.

Касаюсь ее губ языком, просовываю руку под кофту, намереваясь нащупать грудь и понимаю, что все это время как бешеный ее хотел — пока она бегала с моим сыном.

Вот она мне вроде бы враг и одновременно первая женщина после смерти жены, которая зацепила так, что думать о других толком не получается.

А все дело в том, что я перестал верить в отношения после Риты — ведь все они прогибаются.

И тут я чувствую резкую боль и солоноватый привкус во рту.

Она меня укусила!

Очевидно, что все кроме этой. Глаза застит ярость, страсть и бешеный азарт. Сердце стучит о ребра.

Мать-перемать! Да я еще никого так в жизни не хотел! И вроде бы я должен быть аккуратен, но кажется, что я ее сейчас тут прямо разложу и сделаю то, что давным давно собирался и похеру.

Я отрываюсь, чувствуя, как кровь скользит по подбородку. Вот это она меня прикусила!

Кидаю ее на сидение. Эльвира отбивается.

— Пусти! — кричит, я притормаживаю.

Я никого ведь раньше не брал силой. Пытаюсь осмыслить, что во мне сейчас говорит громче: мозги или член.

Позади открывается дверь.

— Валер, твой мальчик… — слышу голос Мурата.

Оглядываюсь и все мысли о том, чтоб трахнуть Эльвиру как по волшебству выскакивают из головы потому что я читаю по глазам сына единственную фразу: “Урод и маньяк”.

Фа-а-ак!!!

Ты все не так понял!

Эльвира тем временем отползает к противоположной двери.

Я выхожу на улицу, запахиваясь. У меня редко бывают случаи, когда мне нечего сказать.

Сегодня как раз один из таких.

Смотрю на мраморную лестницу, ведущую в дом. На ступенях уже стоит мой личный доктор.

— Заберите ее, — говорю охране, кивая в сторону медика.

Эльвира сопротивляется, когда ее выволакивают из машины, тогда я оказываюсь рядом, сжимаю в объятиях, придавливаю так чтоб убедится: у нее исчезли последние силы. Сейчас я не боюсь быть сильнее — ведь это для твоего же блага, дуреха.

Шиплю ей на ухо:

— Прекрати! — а ноздри все еще забивает ее пьянящий запах.

— Отпусти ее! — звенит в ушах голос сына.

Я наклоняюсь ближе и впервые за шесть лет о чем-то искренне и по-доброму прошу женщину:

— Не пугай ребенка…

Она сдается.

— К врачу! — даю распоряжение охране.

Эльвира смотрит на моего сына с теплотой. Все это как-то странно колет под ребром. Я чувствую то, что наверное не ощущал уже хрен знает сколько: я дома потому что здесь мой сын и моя женщина…

Я не хочу думать эту мысль дальше. Она обжигает.

Ко мне тем временем шагает Мурат.

Сжимаю кулаки и наклоняю голову. Когда у меня в последний раз были близкие, я облажался. Мне надо выплеснуть эту злость.

— Сафонов, да ты совсем охренел, — начальник моей охраны наклоняется к моему уху.

Хватаю его за плечо.

Ему можно говорить мне все, что угодно, но с глаза на глаз.

Мы стоим так близко друг к другу, как будто в самом деле решили шепотом пообщаться. Мурат продолжает глухо:

— Когда ты начинал, то был нормальным человеком, ну а теперь ты насилуешь женщин, пьешь и кутишь днями напролет, проворачиваешь для богатых мразей грязные дела. Ты из-за нее потек мозгами.

Мурат говорит про Ингу.

Скалюсь.

Да, я помогал чиновникам кое-что отмыть, но вовсе не потому что поплыл от Инги. Мне были нужны ее связи, ведь я разыскивал моего мальчика и мне требовался выход на генералов ФСБ.

Я действительно зашел дальше, чем следовало.

Иронично, что правильный ответ мне дала Эльвира.

— Ты стал мразью и я боюсь за ребенка.

Тут уж я не выдерживаю и бью Мурата в челюсть. В прошлый раз, когда у меня были близкие я был слабым, а теперь…

Я холодный, безразличный человек, которому требуется все больше и больше адреналина.

Я правда могу нанести вред сыну — я боялся этого.

Мурат сплевывает кровь, выступившую из разбитой губы. Я его на землю сбил.

— Я увольняюсь, — Мурат пытается встать.

— Катись!

Я наконец понимаю, что потерял единственного друга из-за…

— Берегись Архиповых, — Мурат наконец поднимается. — Они сожрут то, что от тебя осталось.