Женаты по договору (СИ)

Без корсета, в просторном платье, она уже не выглядела такой хрупкой и худенькой. Хотя, конечно, девичья стройной и гибкость никуда не делись — но вместе с округлыми бедрами и полной грудью, высокой и упругой даже без поддерживающей конструкции, она представляла собой весьма аппетитное и привлекательное зрелище. А благодаря смытому макияжу и совершенно простой прическе, представляющей собой небрежную косу, собранную с помощью заколки на затылке, девушка выглядела… домашней и какой-то уютной.

Вот что значит молодость. Даже не надо прилагать каких-то усилий, чтобы выглядеть мило и привлекательно. А она определенно привлекала. Особенно после несуразного поцелуя сегодня, который так и требовал продолжения.

Мимо внимания Аттавио не прошло, что, несмотря на тарелку перед собой, Мира почему-то не ела. Так, отщипнула кусочек хлеба, да сунула его в рот вместе с таким же крохотным ломтиком сыра и снова налила себе чаю. Но мужчина снова не стал ничего говорить. В конце концов, он не маленький мальчик, чтобы идти на поводу чьих-то капризов. И если она не хочет есть — пусть!

Зато сам Аттавио поел, причем с большим удовольствием. Хотя на самом деле испытывал голод совсем иного толка. И когда он закончил, положив приборы в тарелку и убрав с колен салфетку, то снова встал и решительно шагнул к девушке, уже заметно заскучавшей и переставшей даже кусочничать. Та дернулась, опасливо глянула на него и снова тихонько взвизгнула, когда мужчина снова подхватил ее на руки.

Определенно, Аттавио удивлял ее все больше и больше. И едва ли предполагала дальнейшее развитие событий.

Снова перетащив Миру на кушетку, мужчина неожиданно сел рядом, а ее ноги — положил себе на колени.

— Граф! — возмутилась девушка, отдергивая свои нижние конечности, но руки, которые накрыли ее оголившиеся из-за задранного подола лодыжки, не позволили ей этого.

— Ты поела? Поела, — невозмутимо заявил тот, — Бери свою макулатуру и читай дальше.

— Что… Что вы делаете?! — пораженно выпалила Мираэль, неверяще глядя на мужчину, — Аттавио!

— Уймись, Мираэль, — рассеянно приказал мужчина, неожиданно обхватывая своей широкой ладонью ее босую ступню и начиная мягко и неожиданно умело массировать ее, — Расслабься и получай удовольствие.

— Но…

Почувствовав аккуратные и уверенные прикосновения к своей ноге, Мираэль неожиданно для самой себя тихонько заскулила — несмотря на то, что ей было не привыкать долго ходить, новенькие и потому не разношенные сапожки сделали свое грязное дело и натерли ее ноги. И этот спонтанный и неожиданный массаж, который с какой-то стати решил сделать Аттавио, оказывается весьма кстати.

«Так уж и быть, не буду ругаться… пока…», — подумала Мира, с наслаждением чувствуя, как мужские поглаживания разгоняют зуд и тянущие ощущения в мышцах. И даже глаза прикрыла, откидываясь на мягкий подлокотник кушетки.

Остатками ускользающего от приятных ощущений сознания девушка подумала, что оказалась права — Аттавио определённо начал вести вполне ясную игру по ее соблазнению. Это было и странно, и смешно одновременно — слишком уж кардинально разными были действия Аттавио сейчас и шесть лет назад, в самом начале их брака. Можно было подумать, что у него не все в порядке с головой. Хотя из-за своего жесткого и авторитарного характера муж никогда не нравился ей, раньше она хотя бы понимала его и могла с легкостью объяснить каждое его слово, каждое его действие.

Сейчас же он раз за разом загонял ее в тупик, в котором она далеко не всегда видела правильное решение.

Неприятное ощущение. Нелогичное. Но, видимо, неизбежное.

Хотя для самого мужчины все было очень даже логично и естественно. Женщины — существа нежные и любящие внимание и ласку. А незамысловатый массаж для уставших ножек — не та наука, которой надо обучаться в специальных университетах. Да и занятие это приятное, особенно когда ступни маленькие и красивые, с изящными изгибами и пальчиками, так хорошо ложащиеся в мужские ладони.

Аттавио идет дальше, не ограничиваясь только нежными стопами, — и вот его пальцы уже аккуратно разминают лодыжки и мягкие голени, не прикрытые тонким шелком чулок. Мираэль это определенно нравится, и потому больше не брыкается, поэтому Аттавио, бессовестно задрав подол платья, уже ласкает чувствительно местечко под коленями, отмечая гладкую и лишенную даже малейшей растительности кожи. Как и положено аристократке, она избавляется от нежелательных волос, что, разумеется, не может не взволновать и усилить далекие от целомудрия желания.

Переведя взгляд на расслабленное и разомлевшее личико своей жены, граф удовлетворенно усмехается. Сбросив маску, сейчас оно по-особенно мягко и нежно, а изогнутые в легкой улыбке губы с легкостью напоминают о недавнем поцелуе.

Слишком уж простом и коротком. И потому — совершенно недостаточном.

— Мираэль? — негромко зовет Аттавио, привлекая внимание графини.

Длинные изогнутые ресницы трепещут и медленно поднимаются, как крылья бабочки. Секунда на фокусировку зрения — и скулы Миры вспыхивают ярким румянцем. Какая отзывчивая девочка!