Женаты по договору (СИ)

Ответить Мира ничего не смогла. Да и не успела. Почему-то воодушевленный, Аттавио снова набросывается на нее, будто они и не занимались совсем недавно в ванной комнате любовью.

… А через два дня у Миры начались месячные.

И, кажется, еще никогда она не чувствовала такого сильного разочарования, как в это утро.

Глава 25. Королевский ужин

Низ живота тянет неприятно, но терпимо. Куда как больше дискомфорта доставляет невообразимо чувствительная грудь, которую раздражает даже прикосновение сорочки.

Что уж говорить о тугом корсете, от которого боль такая разносится, что хочется взвыть белугой…

И мигрень… Ужасная. Раздражающая. И к вечеру только усилившаяся.

И ничего ведь не помогает.

Но по-другому нельзя.

Нет выбора — королю не отказывают.

Накануне, когда Дэниэль привычно принес супругам их корреспонденцию, среди вороха писем и конвертиков оказалось и письмо от Его Величества Филиппа. Точнее говоря, два письма — каждому из супругов.

Официальные. Деловые. Явно написанные не его рукой, но с его подписью и оттиском королевской печати.

Мира удивилась, конечно. Неужели нельзя было ограничится одним на супругов приглашением на званый ужин во дворец? К чему это бумагомарательство?

Но вспомнила фразочки дам и непроизвольно поморщилась.

— Это было лишь делом времени, — так сказал Аттавио, когда она отдала тому адресованное ей письмо, — Тебе не нравится проявление внимания со стороны самого короля?

— Ну какое это внимание? — спросила она недоуменно, — Всего лишь ужин.

— Ужин во дворце. Девушки и их родители готовы ради такого приглашения крупные суммы выкладывать, чтобы пробраться на такое вот мероприятие.

— Говоришь так, будто это что-то исключительное и закрытое…

— Вообще-то, так оно и есть. Наверное, ты просто не понимаешь, что ужин с королем — это возможность не только встретиться с ним лицом к лицу, но и пообщаться с ним в неформальной обстановке.

— Но… зачем мне это? Вот ты — это другое дело. Тебе это необходимо. А я тут причем?

— Серьезно? Мне надо объяснять даже это?

Мире тогда понадобилось несколько секунд, чтобы понять — а муж-то над ней насмехается! Но вместо того, чтобы обидеться, фыркнула.

А вот Аттавио стало невообразимо приятно и тепло на сердце. Хоть и необоснованно. Это Мира сейчас строит из себя невесть что — а после, скорее всего, поменяет свое мнение на этот счет.

Ведь как устоять перед сиянием и величием своего короля? А то, что Филипп определенно заинтересуется его юной супружницей, он совершенно не сомневался.

* * *

Его Величество Филипп был красив и молод. Но обладал той неповторимой властностью и величием, что отличает всех царственных особ чуть ли не с рождения. И покоряет этой совокупностью черт легко и незатейливо.

С юности знакомый не только с дворцовой жизнью, ее блеском и внешней красотой, но и с сопутствующими всему этому интригами и откровенной лживостью, Филиппу было не привыкать с ювелирной точностью распознавать, когда люди искренни, а когда — старательно демонстрируют лишь маску.

Многочисленные королевские обязанности редко давали ему самому возможность побыть самим собой. И вряд ли он мог назвать хотя бы пару человек, которых считал своими настоящими друзьями и товарищами.

Подчиненными и слугами — да. Соратниками и даже помощниками — тоже да.

Но другом? С которым мог бы без затей и не задумываясь о последствиях поговорить и поделиться чувствами?

Наверное, короли просто не заслуживают подобного счастья.

Поэтому Филип, несмотря на всю свою власть, на все свои возможности и влияние, был совершенно по-человечески несчастен и неприятно одинок. И порой был… чрезмерно суров и жесток в своих наблюдениях и суждениях.

… Традицию проводить ужины для представителей аристократического света или просто для влиятельных особ в небольшой компании и по-семейному уютной обстановке начала еще его мать. Причина была простой — найти для будущего правителя единомышленников и обсудить насущные проблемы.

Потом — это были попытки присмотреть невесту и просчитать траекторию развития той или иной семьи с потенциалом.

Или выявить пробелы и заботы аристократического сообщества.

Или, может, еще разглядеть возможности развития новых направлений… Шанс привлечения в королевскую казну новых денежных вливаний…

Да мало ли что?

По сути, это «неформальные» ужины являются слишком «формальными». Потому что за ними всегда стоит цель — четкая и конкретная.

Но и отказать себе в развлечении Филипп не может. Какое-никакое, а веселье.

Поэтому — разглядывает сидящих за столом женщин и мужчин, причем иногда настолько откровенно, что у некоторых может возникнуть приятная и тщеславная мысль. А король-то выделил! Отметил! А значит, этим надо пользоваться и не опростоволоситься!

Потому-то девушки и женщины практически не едят и не пьют. Так, вид делают. Зато спинки держат ровными, глазками стреляют и и постоянно улыбаются, из-за чего, кажется, толстый слой макияжа вот-вот треснет, как штукатурка.

Мужчины тоже недалеко ушли. Говорят и говорят, на вопросы короля отвечая и одновременно — пытаясь уличить друг другу в некомпетентности и непрофессионализме.