Женатый мужчина

Я отошла и осторожно огляделась, высматривая Феллоузов. К счастью, как раз в этот момент приехали тетушки, и все внимание переключилось на них. Их автомобиль с оглушительным ревом пронесся по дорожке, распугав всех гостей в розарии. Гости, видимо, подумали, что примчались местные байкеры и сейчас начнут давить всех подряд. Красный «форд-фиеста» промчался вокруг фонтана и замер, оставив всех мучаться ожиданием. Я пришла как раз вовремя: фордик не рванул обратно к изгороди, а прыгнул вперед, на лужайку, чуть не переехав отскочившего с дороги и уронившего поднос официанта, и с визгом затормозил. Тетушки вышли из машины с совершенно невозмутимым видом. Выглядели они восхитительно: на них были одинаковые платья в цветочек пронзительного розово-желтого цвета с рисунком «райские птицы». Я догадалась, что платья сделаны из занавесок. На ногах у них красовались туфли-лодочки невообразимого размера — настоящие туфли-лодки, тоже одинаковые, судя по всему, купленные по дешевке на распродаже обуви нестандартных размеров.

Гости наблюдали, как тетушки решительно прошагали в самый центр розария, и тут я услышала, как Роуз шепнула Арчи за моей спиной:

— Придется опять везти их к доктору, Арчи. Пусть запретит им садиться за руль. В один прекрасный день они кого-нибудь прикончат, это точно!

— В Незерби невозможно жить без машины, — мягко возразил Арчи.

— Им будет гораздо сложнее жить здесь, если они поубивают половину жителей! — огрызнулась Роуз и ушла прочь.

— Вообще-то, особой разницы не вижу, — произнес язвительный голос мне на ухо. — Большинство жителей Незерби и так живые мертвецы.

Я обернулась.

— Джек! — восторженно воскликнула я, и он закружил меня в медвежьих объятиях. — Ох, Джек, как я тебе рада! И что ты здесь делаешь?

Джек был двоюродным братом Неда, милым, грубоватым и беспутным парнем. Высокий, с голубыми глазами, как у всех Феллоузов, но с темными каштановыми кудрями и невероятно красивыми чертами лица.

— Что значит — что я здесь делаю? Я же член семьи, разве нет?

— Да, но я-то думала, ты не выносишь все эти приемы!

— Да что ты, я их никогда не пропускаю. Понимаешь ли, я здесь из профессионального антропологического интереса. Явился понаблюдать, как живут люди в параллельном мире. В туманной, далекой галактике. — Он улыбнулся. — К тому же я услышал, что ты будешь здесь, и решил приехать и подокучать тебе.

— Так ты остаешься?

— О да, определенно. Напрашиваюсь в гости, так сказать, но, в отличие от тебя, не навсегда. Это было бы невежливо. Нет, я здесь всего на месяц: у меня дома ремонт. — Его озорные глаза разглядывали меня сквозь стекло бокала.

— Джек, я к ним не напрашивалась, — сердито проговорила я. — Не знаю, что тебе сказали, но Роуз любезно предложила мне пожить в амбаре, и ради мальчиков — исключительно ради мальчиков…

— Ты посчитала, что не стоит смотреть дареному коню в зубы. И ты права. — Он просиял. — Не переживай, Люси, я просто решил убедиться, что ты, как всегда, прекрасно справляешься с жизненными трудностями. Проведать тебя.

— Ага, спасибо за благотворительность, — сухо проговорила я.

— Не за что. Ну и еще хотелось бы порыбачить. Река тут просто чудесная. И все же, — задумался он, оглядываясь по сторонам, — интересно, выдержишь ли ты испытание. Они еще не довели тебя до алкоголизма, как кое-кого из наших общих знакомых? — Он поднял брови, глядя, как мимо проковыляла Лавиния: она тяжело дышала, что-то бормотала себе под нос и прижимала к груди бутылку шампанского.

Я простонала.

— Нет, но у меня такое чувство, что это всего лишь вопрос времени. Я уже забыла… — Тут я виновато осеклась.

— Забыла, какие они чудовища? А я не забыл, — проговорил он, качая головой и оттопырив губы. — Мне достаточно войти в этот дом, и воспоминания возвращаются. И все же нищие не выбирают, а я сейчас нуждаюсь в помощи. — Он бодро осушил стакан.

Я улыбнулась. Джек читал лекции в колледжах, но безумная светская жизнь не позволяла ему надолго задерживаться ни на одной работе. За свое место в лондонском университете он держался зубами и когтями, и в свободное от бесед с деканом по поводу его предосудительного поведения время преподавал английский язык и драматическое искусство. И еще он был поэтом, тайком писал стихи, но с горечью подмечал, что поэт не банкир и вечно пребывает в состоянии финансового кризиса.

— Значит, сейчас у тебя нет никакой престижной работы? — спросила я.

Он приосанился:

— Когда у меня выйдет маленький томик стихов, я дам тебе знать — мне как раз заплатили значительный аванс. К тому же меня сделали главой отдела, но так как сейчас сезон отпусков, в моих услугах никто не нуждается. Я же сказал: я специально приехал, чтобы тебе надоедать.