Женевьева (СИ)

Муж прижал меня к себе и баюкал, как ребёнка. Из моего горла вырвался жалобный стон.

— …Я бы сделала всё на свете, чтобы подарить тебе сына!

— Я знаю, — выдохнул он. — Прости, любимая! Прости, что снова растравили твою рану… Этот ублюдок… Он мне ещё ответит!

Теперь уже я держала мужа, чтобы он не начистил рыло Нгиви. Мне только войны с соседями не хватало!

— Не надо, Гриолк. Ты столько сделал для этого мира. И сейчас всё загубить…

— Мне что, сидеть и дальше молча обтекать?

— А ты не думал, что именно этого Ракс и добивался? Спровоцировать тебя на скандал, а потом выставить виноватым в срыве мирных переговоров? — я посмотрела на мужа. — В конце концов он сказал правду, даже если она нам не нравится.

Мне кое-как удалось успокоить мужа и отправить его обратно к гостям. А я, ещё немного поплакав, переоделась и легла спать. Наверное, из-за предпраздничных волнений снилась какая-то ерунда: пещеры и подземное озеро Бугар-Сарас, в котором кто-то купался. Присмотревшись, я узнала Гриолка. Пошла к нему и никак не могла дойти. Становилось всё глубже, ноги перестали касаться дна, и я поплыла… Проснулась от страха, что тону. Шумно выдохнув, вытерла со лба выступивший пот, и глянула на пустую подушку рядом. Где же Гриолк? Неужели гости ещё не разошлись? А если он всё-таки сцепился с Нгиви?.. Часы показывали начало четвёртого. Не в силах успокоиться, я надела халат и вышла в коридор. Ступни тут же обжёг холодный камень. Привыкнув к тёплому полу в спальне, я забыла обуться, но не стала возвращаться.

Дом спал. Я бесшумно шла по коридору, потом поднялась по лестнице и заметила узкую полоску света, пробивающуюся из-под неплотно закрытой двери. Невольная улыбка скользнула по моим губам: наверняка после случившегося мужу не спалось, и он ушёл в свой кабинет, чтобы не будить меня. Однако, прислушавшись, различила голос не только Гриолка, но и Перкона. Хотела уже войти, но разговор зашёл обо мне, и я передумала: любому человеку интересно узнать, что о нём на самом деле думают другие.

— Успокоился? — спросил Перкон.

— Да выдохни уже! Не буду я никому морду бить, — кресло скрипнуло, когда Гриолк откинулся на спинку. Муж помолчал немного и признался. — Хотя очень-очень хочется!

— Как Нева? — тихо спросил главный охранник.

— Наплакалась и спит. Я заходил к ней недавно.

Перкон выругался.

— Ракс специально это сказал. Видел, что она шла неподалёку.

— Зачем?

— Позлить тебя? Вывести из себя? — предположил гоблин.

— Нева тоже так сказала, — усмехнулся Гриолк. — И не отпускала, пока я не пообещал, что не трону эту гниду!

Перкон шумно вздохнул.

— Умная женщина! Мудрая…

— Да, — кивнул мой вождь.

А вот следующая фраза главного охранника заставила напрячься.

— До сих пор не понимаю, Олк. Как?.. Как ты можешь так с ней поступать? И ведь любишь! Я же вижу!

— Люблю.

— Тогда почему обманываешь? Почему каждый день пичкаешь контрацептивами?.. Ты же знаешь, как Нева страдает из-за бездетности!

Меня прошиб холодный пот. Кто кого обманывает? И причём тут дети?

— …Она же винит себя! Считает бесплодной, а на самом деле здорова, как кобылица! И запросто родит тебе десяток детей!

— Родит, — согласился мой муж. — Только не гоблинов.

— Но…

— Перкон, хватит! — перебил его Гриолк. — Это моя боль! Моё проклятие! Это то, за что я буду гореть в Пекле! Но я не могу родить с Невой слабую полукровку. Что ждёт такого ребёнка после моей смерти? Да его убьют на следующий день!

— Но Нева…

— Пройдёт ещё пара лет, и она смирится, окончательно перестанет надеяться.

— А ты?

— Всё это время я буду рядом, окружу её заботой и вниманием… Я люблю Неву. Но она не гоблин… не истинная королева.

Мне казалось, моё сердце оборвалось и разбилось на тысячу осколков. А может, я сплю? И это всё кошмар?.. Я щипала себя до синяков, до выступившей крови. Увы! Это был не сон…

Мой любимый муж уже чему-то смеялся вместе со своим другом, а я стояла под дверями, не в силах сдвинуться с места. Подслушанные фразы до сих пор звучали в моей голове. Одни я не понимала, другие не хотела понимать, но с каждой секундой во мне крепло неприятное ощущение: всё, во что я верила, оказалось бракованным.

На деревянных ногах я вернулась в спальню, ничего не видела из-за слёз, льющихся рекой. Там прошла в ванную и долго стояла перед умывальником. Вот теперь я в полной мере поняла фразу «опустились руки». У меня они реально опустились. Я даже не могла умыть лицо.

Тихо скрипнула дверь, выдав приход Гриолка. Не знаю, что это было: трусость или надежда на чудо — но я решила не говорить о подслушанном разговоре. Поэтому нажала слив, как будто ходила в туалет. Гоблин не удивился, увидев меня, среди ночи выходящей из ванной: такое уже бывало.

— А я говорил, не налегай на мясо! — ласково пожурил меня муж. — Прагс готовит вкусно, но с твоим желчным нельзя есть много жирного.

Угукнув, я легла и накрылась одеялом. Меньше всего меня сейчас волновали мои болячки. Гриолк разделся, лёг рядом и привычно обнял со спины, заворачивая в тепло своих рук, но я отодвинулась.

— Нева, — удивился мужчина, — ты чего?