Женевский обман

Когда глаза привыкли к полумраку, Аллегра разглядела высокие своды и дубовые лестницы, зигзагами ведущие на другие этажи. Справа от входа она заметила конторку, оставшуюся от бывшей приемной. Пожелтевшая книга записи пациентов так и лежала открытая на странице с последней сделанной записью; засохший букет в вазе склонился над ней, словно рвался записаться. Высоко на стене на офомной деревянной панели вырезана дата основания лечебницы — 1896 год. Рядом с ней другая панель, на ней список имен тех, кто служил здесь директорами, только последнее имя то ли не дописано, то ли стерто — трудно сказать. Слева от входа у подножия лестницы — забытое кресло на колесиках, на его спинке — смирительная рубашка с потрескавшимися от старости кожаными ремешками и заржавевшими пряжками. За креслом — высокие часы-стойка, завешенные белой простыней.

У Аллегры возникло ощущение, будто она вторглась в чужой мир, в чужой дом, всего лишь затаивший дыхание, а на самом деле живой, и казалось, что, как только она уйдет, смирительная рубашка сама застегнет ремешки, двери заходят ходуном на своих петлях, старинные часы начнут отбивать время, а из сумрачных глубин подвала снова донесется страдальческий крик.

Тишину нарушил раздавшийся сверху голос:

— Поднимайтесь сюда!

Вглядываясь в сумрак, Аллегра увидела человека, стоявшего у перил второго этажа. Она переглянулась с Томом, и они стали подниматься по деревянной лестнице, застонавшей под ногами незваных гостей, и шаги их эхом отдавались от обшарпанных зеленых стен.

— Значит, все-таки решил проведать меня, Феликс? — Безумная улыбка маньяка отобразилась на лице Циффа, когда он протягивал им руку на площадке, залитой солнечным светом, сочившимся из щелей в затворенных ставнях. Говорил он торопливо и с явным немецким акцентом, сливая слова воедино.

— Да, обещание есть обещание. — Том улыбнулся, пожимая ему руку. — Вот познакомься, Макс, это Аллегра Дамико.

— Твой друг? — спросил Цифф, даже не глянув на Аллегру.

— Да. Иначе я бы не привел ее сюда, — сказал Том.

Цифф подумал пару секунд над его словами, потом издал нервный, визгливый смешок.

— Ну, это конечно. Wilkommen[14].

Цифф шагнул к ним на свет. Высокий, но очень худой — казалось, его может согнуть порыв ветра, — редеющие крашеные черные волосы коротко подстрижены. И черты лица у него были утонченные, почти женские; мужества им прибавляли усы, аккуратно подстриженные по линии верхней губы и выкрашенные под цвет волос. Поверхлеленых твидовых брюк и клетчатой рубашки с желтым галстуком на нем был белый фартук. Рукава рубашки закатаны до локтей, тонкие пальцы правой руки отбивали ритм какой-то мелодии по тощей ляжке, в левой хозяин дома сжимал пульверизатор. Аллегра с удивлением отметила, что, будучи часовщиком, сам он часов не носил.

Аллегра пожала ему руку, и та показалась ей неестественно гладкой, даже скользкой. Она не сразу сообразила, что на руках у Циффа латексные перчатки.

— Я был очень расстроен, когда услышал прискорбное известие о твоем отце, — сказал Цифф, снова повернувшись к Тому и доверительно беря его за локоть. — Ты сам-то как?

— Нормально. Время лечит. Почти три года прошло.

— Так много? — Цифф сокрушенно покачал головой. — Нуты меня знаешь: я стараюсь не следить за временем. Это слишком тягостно для меня. — Он облизнул губы и опять издал писклявый смешок.

Глядя на круглое пятно у него за спиной на стене, где когда-то висели часы, Аллегра подумала, что, возможно, Цифф не шутил, когда объяснял Тому, почему купил этот дом. Может, он и впрямь. считал, что свихнется, если будет следить за тем, как утекает время, а потому пытался избегать этой печальной участи или хотя бы отсрочить ее, убрав одни часы и накрыв простыней другие.

Должно быть, Цифф угадал ее мысли, потому что вдруг оглянулся на зловещее пятно на стене.

— Время, синьорина, — это катастрофа из катастроф, — изрек он, печально кивнув.

— Эпикур, — сказала Аллегра, узнав цитату.

— Совершенно верно! — Лицо его расплылось в улыбке. — Ну а теперь скажи мне, Феликс, какая катастрофа из катастроф привела тебя ко мне?

Глава 65

20 марта, 11:14

Цифф повел их через двустворчатые двери в темный коридор, в конце которого виднелся пожарный выход. Инвалидные коляски вдоль стены, носилки, сложенные аккуратной стопкой, на доске мелом записи дежурства персонала — еще одно подтверждение того, что обитатели этого дома покинули его в спешке, а Цифф даже не удосужился за все это время убрать их вещи.