"Женевский" счет

— Мы бессильны спасти будущее, никакими мерами этого нам не достигнуть. Будущее страшно, а мы должны сидеть сложа руки и только ждать, когда все начнет валиться. А валиться будет бурно, стихийно (если бы еще только стихийно. — Ю. В.). Вы думаете, я не сижу ночами и не думаю хотя бы о моменте демобилизации армии?..

Кто-то постучал.

— Войдите, — ответил Алексеев.

— Ваше высокопревосходительство, кабинет готов, просвежился, — доложил полевой жандарм.

— Ну, заболтался я с вами, надо работать, — сказал Алексеев и пошел к себе…»

Однажды «старец» вызвал Жуковскую к себе на Гороховую.

«Распутин сам открыл мне дверь и прошел со мною в кабинет. В квартире было тихо — вероятно, из домашних никого не было. Я прошла к столу и встала так, что стол оказался между мной и дверью. Распутин медленно затворил дверь, и мне показалось, что при этом повернул ключ… Это лицо, искаженное ненавистью, и всклокоченная голова и борода, эти серые глаза с вздрагивающими бровями впоследствии долго преследовали меня, как кошмар. На нем была мятая дорогого светлого шелка рубаха без пояса и с расстегнутым воротом.

— Так ты знаешь, что из-за тебя, паскуда, наделали? Ты знаешь, как этот мерзостный директор свою Царицу обидел?! — вдруг закричал он. — Гадина ты этакая! Стоишь ты заботы такой!

В воздухе повисло разнузданное ругательство…

Вдруг я услышала хрип, вырвавшийся из сдавленного судорогой горла Распутина, и увидела, как он скрюченными, хищными руками впился в спинку высокого, тяжелого дубового обтянутого кожею кресла и, как перышко, поднял его в воздух. Я не помню, как мне удалось увернуться… Я это сделала бессознательно… помню только, что… раздался оглушительный треск…

Оглушенный треском, Распутин одно мгновение смотрел на свою работу…

Я… быстро его (маленький браунинг. — Ю. В.) выхватила и направила на Распутина. Как раз в то же время он поворачивался ко мне лицом. Раздался нечеловеческий крик, и Распутин, как мешок, свалился на пол.

— Ой! Ой! Не убей! Не согреши, подумай, вспомни дочку, вспомни малую свою, вспомни! Пропадешь, сироту оставишь, мужа погубишь! Оставь, оставь! Спрячь! Не пугай! Дочку вспомни, пожалей! — кричал он отрывистым, дрожащим голосом, который становился все выше и выше и в котором слышались слезы.

Он отворачивал лицо и гнулся к полу, как бы желая войти в него; руками он торопливо прикрывал части своего тела: то голову, то живот, то ниже…

Я не помню, как отперла дверь, помню только ясно, что я спиною вышла из кабинета, оставив Распутина… забивающегося под стол и закрывающегося своими пятернями…

Я медленно, и как ни в чем не бывало, сошла с лестницы и прошла мимо сыщиков (они охраняли Распутина. — Ю. В.), приветливо отвечая на их «до свидания»…»

Узнав из газет о гибели Распутина, Жуковская направила стопы на Гороховую. Там она узнала, кто убедил поехать Григория Ефимовича к Юсупову на Мойку. «Старца», безусловно, мучили предчувствия, и Юсупову он не доверял. Что называется, кожей воспринимал злой умысел красавца князя, породнившегося с царствующим домом.

«…Случилось это в доме того человека, с которым познакомила Распутина его ближайшая секретарша Муня[28], — вспоминала Жуковская. — Она же, как я слышала, уговорила «старца» ехать вечером на Мойку. «Старец» закочевряжился, желая показать этим, что никто ему не нужен и что плевать он хотел на всех, а Муня уговорила. И вот случилось то, что столько раз не удавалось…»

Сергей Дмитриевич Сазонов родился в 1860 г. — за год до отмены крепостного права и через четыре года после поражения в Крымской кампании, за которое Россия взяла реванш спустя 17 лет и плоды победы которой отнимет у России Великобритания с помощью Берлина, а точнее — Бисмарка.

Родители Сергея Дмитриевича — рязанские дворяне. Дипломатическую службу Сергей Дмитриевич начал 23 лет. С сентября 1910-го по июль 1916-го — министр иностранных дел, сменив изрядно прибаливающего Извольского. В ту пору Сергей Дмитриевич был близок к императору Николаю Второму.

По характеру действий и убеждениям Сазонов — русский патриот. Он являлся свидетелем и участником событий, которые роковым образом увлекли Россию в омут мировой войны. В некоторых событиях, имеющих чрезвычайное значение для России, решения принимали государь император и он, Сергей Дмитриевич Сазонов. Это делает его воспоминания исключительно ценными. Но и это не все: Сергей Дмитриевич, как и Извольский, являлся сподвижником Столыпина, а это целая эпоха в истории России! Расстояние того времени реформ и строительства новой России — какие-то годы, а значение — эпоха!

В годы Гражданской войны Сазонов представлял правительства адмирала Колчака и генерала Деникина на мирной конференции в Париже. Он прожил 67 лет и упокоился все в том же Париже в год выхода в свет своих воспоминаний — 25 декабря 1927 г.

О Родине он пишет с любовью: