"Женевский" счет

«Все показания и документы, которыми мы до сего времени располагаем, говорят неопровержимо одно и то же — что главными грехами Николая были грех попустительства и грех преступной инертности к тому, что совершилось не только на пространствах великой Руси, но даже и в его собственном дворце и в его семье. Мы присутствуем при какой-то полной и постепенной атрофии воли, при ее угасании, когда не действуют уже никакие увещевания и крики об опасности ни ближайших друзей, ни родственников».

«Бог меня ведет» — это было и настроение, это была и воля государя императора. То, что современники принимали за одну пустую инертность, была горячая вера в Создателя, его провидческую руку…

16 февраля 1916 г. (по старому стилю) государь император соизволил пожаловать командующему Кавказской армией генералу Юденичу[31] «Георгия» второй степени — за взятие Эрзерума. В тот же день Его величество государь император выразил согласие принять фельдмаршальский жезл от сэра Пэджета[32]. На церемонии присутствовали генералы Алексеев, Фредерикс, Нилов, Воейков и представители английской военной миссии.

Спокойно, с достоинством и в то же время просто вошел Его величество государь император, и сэр Пэджет обратился к нему с почтительной речью по-английски.

«По повелению Его величества короля я имею честь поднести Вашему императорскому величеству жезл фельдмаршала британской армии. Мой августейший повелитель верит, что Ваше императорское величество примет этот жезл как знак искренней дружбы и любви и как дань уважения геройским подвигам русской армии. Хотя расстояние, разделяющее их друг от друга, не дало до сих пор возможности русской и английской армиям сражаться плечом к плечу против общего врага, они все же объединены твердой решимостью победить этого врага и не заключат мира, пока победа не будет обеспечена. Они борются ради общего дела и воодушевлены тем же духом. Британская армия, которая разделяет восхищение Его величества короля ее русскими товарищами, приветствует Ваше императорское величество как британского фельдмаршала, и король твердо уверен, что русская и британская армии вместе с их доблестными союзниками не преминут обеспечить своим странам прочный и победоносный мир».

И сэр Пэджет почтительно поднес жезл.

Государь император принял его и милостиво поручил сэру Пэджету передать Его величеству королю Георгу благодарность за оказанную высокую честь и выразил монаршью уверенность, что в недалеком будущем доблестные английская и русская армии будут сражаться плечом к плечу против общего врага (для этого английской и русской армиям следовало вступить в пределы Германии. — Ю, В.).

За торжественным обедом Его величество государь император провозгласил тост:

— Я с удовольствием пью за здоровье Его величества короля Георга, моего дорогого двоюродного брата, друга и союзника! …Через четыре дня Верховная судная комиссия, несмотря на протесты генерала Пантелеева, признает бывшего военного министра генерала Сухомлинова виновным и по статье 108-й — в государственной измене.

«…В этом же (1910-м. — Ю. В.) году монахиня Ксения ездила, сопровождая купчиху Л., в Петербург поклониться праху Иоанна Кронштадтского. Здесь она опять встретилась со «старцем».

Григорий, желая, по-видимому, похвастать перед царицынскими «дикарками» (женщины были из Царицына. — Ю. В.) тем, как его принимают в Петербурге, затянул их или к Головиной[33], или к сенатору Мамонтову.

Здесь, сидя за столом и целуя петербургских дам и девушек, «старец», обратившись к Ксении, сказал:

— Видишь, это не то, что там Илиодорушка возится с царицынскими бабенками. Вот повозился бы здесь с ними — то узнал бы, как трудно…»

«Старец» имел в виду «изгнание бесов» — грубое, плотское овладение женщиной или девушкой — роли это не играло. И пусть это будет даже насилие…

Илиодор оставил описание «старца» после одной из таких «схваток с бесом».

«…Вышел из «кабинета» и «старец». Вид его был ужасно усталый, он тяжело дышал.

— Ну, брат, вот бес так бес! Фу, какой большой! Вот как уморился! Мотри, вся сорочка мокрая! Устал, заснула и она…»

И Россия должна была терпеть это у подножия высшей власти — власти «помазанника Божьего», в глазах народа едва ли не воплощающего самого владыку Небесного. Царь!!

И тут это… и публично…

16 февраля 1916 г. Лемке отмечает в дневнике: