"Женевский" счет

За станцией Малая Вишера путь к Петрограду императорским составам закрыли революционные войска — это подразделение лейб-гвардии Литовского полка. Они уже сняли с постов железнодорожников и жандармов на станциях Тосно и Любань.

В ночной мгле составы поворачивают назад, на Бологое.

И взаправду потрясение основ! Кто-то смеет не пропускать его — царствующего монарха!

Поезда идут вспять. Зарево костра с далекого рудника под Екатеринбургом ложится на всю державу Российскую, освещая и рельсовый путь на Псков.

В Пскове Николай рассчитывает обрести силу. Там штаб фронта с одним из самых способных генералов — Рузским. Там войска, которые держат фронт против кайзера. Они не могут отвернуться от своего императора. В конце концов он исполнял и исполняет священный долг перед Россией — это обеспечение спокойствия и процветания ее. Он всю жизнь стремился только к этому.

Четыре Брата… Четыре Брата…

Сейчас главное — победить Германию, уберечь родную землю от нашествия врага. Другой задачи нет…

Четыре Брата… Четыре Брата…

Утро 1 марта неспешно движется по России.

Из Старой Руссы в час дня отбита телеграмма главнокомандующему Северного фронта генералу Рузскому: на станцию Дно, в Псков, следует государь император. (Сколь символично название станции, нарочно не придумаешь.)

К вечеру 1 марта генерал Иванов прибывает в Царское Село. Он узнает, что генерал Хабалов и большинство министров арестованы, а главное — в Петрограде нет ни одной надежной части: все революционизированы. Он отдает приказ грузиться георгиевцам и уезжает в Вырицу — это вне досягаемости бунтовщиков. Через несколько часов после их отъезда Царское Село занимают революционные войска…

В семь часов пять минут вечера императорский поезд замирает у перрона станции Дно. Через пять минут Николай принимает Рузского. Наконец-то государь император начинает приходить в себя. Пора бы…

По выходе от Николая генерал Рузский отвечает на град вопросов чинов свиты:

«Теперь уже трудно что-нибудь сделать; давно настаивали на реформах, которых вся страна требовала… не слушались… Голос хлыста Распутина имел силу… Всё! Посылать войска в Петроград уже поздно… Теперь придется, быть может, сдаваться на милость победителя…»

На милость победителя!

«…Для меня непонятно поведение его (Рузского. — Ю. В.) в критическую минуту для верховного вождя русской армии, когда к последнему явилась депутация, вместе с Гучковым, с требованием отречения от престола.

Это произошло в районе, где Рузский был старшим военным начальником, а потому по долгу присяги и службы на его обязанности лежала охрана особы государя всеми вооруженными силами, находившимися в его руках…» — напишет в своей книге генерал от артиллерии Сухомлинов.

На милость победителя!

Генерал Иванов предан престолу, но труслив и недалек: в 1918 г. побежит на Дон и задохнется там в сыпняке 68 лет от роду. Богобоязненный был старик. Изменил присяге, даже не попытался выполнить приказ. Не сложил голову, пожалел… сберег себя для сыпняка. Сгорел без славы и чести… дрогнул перед ужасом солдатского самосуда. И впрямь, целый Питер против него! Народ!..

Быть палачом народа?!

В соответствии с воспоминаниями и свидетельствами тех лет я и описал поведение генерала Иванова. Однако ошибся. Имеется документ, объясняющий по-иному поведение Николая Иудовича. Звезд он с неба не хватал, но и шкурой не был. Одно время едва не стал военным министром, но предпочли Сухомлинова.

А факты таковы. Уже на подходе к Царскому Селу генералу будет отправлено телеграфное распоряжение государя императора: никаких военных действий в столице не предпринимать во избежание пролития крови.

По возвращении к своему эшелону генералу и будет вручена телеграмма-приказ царя. Она выводит генерала из игры.

Вот текст телеграммы:

«Надеюсь, прибыли благополучно. Прошу до моего приезда и доклада мне никаких мер не предпринимать. Николай. 2 марта. 0 часов 20 минут»

Государь император опасается за судьбу семьи и воспрещает какие-либо действия. Николай Второй не исключает, что, если толпу разъярить, она обрушится на дворец. Он сам на месте должен во всем разобраться…

А Рузскому… плевать на монархию и государя императора! Он, генерал-адъютант Рузский, за республиканское правление. Его задача сейчас — добиться ответственного министерства и… отречения этого бестолкового Романова. По мере поступления новостей он будет в этом укрепляться и к этому гнуть императора. Все равно тому деваться некуда; он, император, здесь, в Пскове, в его руках.

Загон начался!

Ох, торопится Николай Владимирович! Впрочем, он всего лишь исполняет долг перед Россией — республика вдохнет силу и мощь в одряхлевшие члены монархии. История смотрит в глаза ему, Николаю Рузскому. И он знает, читает ее повеление…

Приблизительно в одно время с бывшим императором и его семьей, то бишь через год с небольшим, а точнее — в октябре восемнадцатого, залп красноармейцев оборвет жизнь и просвещеннейшего Николая Владимировича. Новая республика Ленина расчищала землю для посевов будущего. Впрочем, лично о Рузском вождь пролетариата пожалеет: погорячились.