Жених благородных кровей

Джеффри вылетел во внутренний двор, даже не подумав поблагодарить Розмари, хоть со слугами всегда обходился вежливо. На его счастье, рядом с Салли никого не оказалось.

– Салли, у тебя есть ключи от всех помещений в замке, – выпалил он. – Мне надо войти в одну из дальних комнат, она почему-то заперта.

Лицо Салли окаменело от испуга.

– Салли, милая, какого черта ты молчишь?! Дело не терпит!

Служанка медленно покачала головой.

– Послушайте... то есть послушай... – Она замолчала.

– Что, Салли? Что?

– Если ты про ту комнату, я не могу дать ключ. – Салли боязливо посмотрела по сторонам и прибавила шепотом, тараща глаза: – Не хочу, чтоб меня выставили. Я ведь здесь как рыба в воде. Выбрось меня за пределы – и я задохнусь.

Джеффри взял ее за плечи.

– Кто запер эту комнату?

Она отчаянно закрутила головой.

– Мне приказано молчать.

– Салли, ты не представляешь, как это важно для меня!

– Если я вам скажу, миссис Локвуд... – Она в ужасе прижала руку ко рту и замерла, с мольбой глядя на Джеффри.

Джеффри обдало холодом. Вэлари! Нельзя терять ни минуты.

– Что она там прячет?! – потребовал он.

– Не знаю, – съежившись от страха, ответила Салли.

– А что, если туда захочет войти отец? Ему ты тоже не дашь ключ?

– Туда никто не ходит лет десять, – проговорила Салли. Ее глаза потускнели. В мыслях она, видимо, уже прощалась с насиженным местом. – Если надумают и обратятся ко мне, я должна сказать миссис Локвуд. Но это в самом крайнем случае.

– Теперешний случай более чем крайний, – твердо произнес Джеффри. Ярость в нем больше не клокотала, он сумел побороть гнев – как обычно, когда для достижения цели было необходимо здраво мыслить и не делать резких движений. – Дай мне ключ, но Вэлари ни слова. Обещаю: никто тебя отсюда не выгонит. Я твой друг и не способен тебе навредить. Потребуется – скажу, что стащил ключ или... В общем, что-нибудь придумаю. Не согласишься – вышибу дверь. Возможно, тут творится нечто странное, почти преступное. Прошу тебя, Салли, – более мягко прибавил он.

Наверное, эта-то капля теплоты и сыграла решающую роль. Салли вдруг на миг закрыла глаза, а когда раскрыла их, посмотрела на Джеффри совсем иначе – смело и прямо в глаза – и решительно кивнула.

– Хорошо.

В комнате было пыльно и душно. Очевидно, Вэлари, хоть и до патологии любила чистоту, не пускала сюда никого даже для уборки и не открывала окна. Ничего странного не бросилось Джеффри в глаза. У дальней стены темнел стол, на нем лежали ровные стопки книг, рядом стоял единственный стул. Больше не было ничего.

Джеффри приблизился к столу, бегло взглянул на книги. И тут заметил за стопками пачку писем в разноцветных конвертах. На верхнем чернело выведенное почти каллиграфическим почерком: «Для В. Локвуд». Штемпелей не было – Вэлари получала послания не по почте. Скорее всего, у портье в гостиницах или через посыльного. Как в позапрошлом веке! Эсэмэски и Интернет она не признавала – воображала себя дамой из тревожных времен Томаса Мура.

Читать чужие письма, тем более столь старательно хранимые, было в высшей степени неприятно. Но обстоятельства требовали забыть о принципах. Каким образом теткина переписка связана с Робертой, Джеффри не имел понятия, но чувствовал сердцем, что объяснение здесь, в этой комнате.

Письмо было короткое, всего в пять-шесть строк. Джеффри, не читая его, взглянул на подпись: Кристоф. Рука машинально легла на одну из верхних книг, и, почувствовав, что обложка с тисненым узором, он посмотрел на нее более внимательно. Натуральная кожа коричневого цвета, замысловатое тиснение, по краю – отделка кожаным шнурком. Обложка была явно ручной работы. Джеффри обвел внимательным взглядом остальные книги и обнаружил, что все переплеты кожаные, а корешки затейливо украшены. Никакие это не книги! Догадка пронзила сознание разрядом молнии. Дневники!

Ни секунды не колеблясь, он взял тетрадь, на которую случайно опустил руку, раскрыл ее на той странице, где лежала кожаная закладка, и пробежал глазами вчерашнюю запись.

Двадцатое апреля

Час назад позвонила Франсине. Платье почти готово, залы заказаны. Свадьба через месяц. Как же долго пришлось ждать! Но игра стоила свеч! Еще совсем чуть-чуть – и мы станем семьей: я и он! Увы, не мужем и женой, однако об этом нельзя и мечтать. Я знаю, давно смирилась. Потому и придумала иной способ стать ближе. У него будет собственная комната – здесь, в двух шагах от моей. Сьюзен не любит Ирландию, он будет приезжать один. Не чудо ли?