Жених для ящерицы

Едва захлопнулась дверь машины и «жигули», выбросив в атмосферу сгусток сизого дыма, сорвались с места, я тут же изменила точку зрения. С чего бы это вдруг Тихомиров показывал Степану письма?

Доверчивость сменилась маниакальной подозрительностью. Каждое слово Степана мне теперь казалось насквозь фальшивым. Сосед меня примитивно надул. Зачем он соврал?

Или это Тихомиров врет?

Мама! Вокруг меня заговор…

С тупой болью в виске, как сомнамбула, я бродила по магазину, бросала какие-то продукты в корзину, начисто забыв о Дашкином списке.

* * *

– Тетя Витя!

На меня набросились одичавшие Вахрушевы, с декоративным изяществом, как чайные сервизы, расписанные бриллиантовой зеленью. Осколки древней цивилизации, потерявшейся в Андах. Особенно хорош был младшенький, Андрей, – видимо, Зойка руку приложила.

Вопли дикарей отрезвили меня.

– Привет! Даш, я, кажется, не все купила.

Вахрушевы растащили пакеты, обо мне на время забыли, и, предоставленная сама себе, я зашла в ванную, стараясь привести мысли в порядок, долго, с особой тщательностью мыла руки, будто хотела смыть сомнения.

Ох как все непросто. Степан. Кто он? Кто этот человек, поселившийся по соседству?

– Витька, ты что купила?

Дарья с зелеными ушами и зелеными точками на физиономии, смахивающая на упитанную, симпатичную кикимору, с недоумением рассматривала покупки.

Душистый перец, горчичный порошок, лимонная кислота, ванилин, пакетик желатина, молотая корица, имбирь.

– Давай посидим, винца выпьем, – примирительно предложила Дашка, перехватив мой взгляд – взгляд жертвенного ягненка.

– А тебе можно?

– Ой, – отмахнулась подруга, – мне все можно. Я озверела в изоляции, нас выпускать на волю можно только после обследования у психиатра.

Дашка еще что-то болтала, а я застыла, глядя на подругу. Психиатр?

Может, Степан – того…

А что – вполне возможно. Психика у человека нарушилась после горячей точки или техногенной катастрофы…

– Даш, я не останусь, мне нужно домой.

– Витька, прекрати, – завопила Дарья, – никуда тебя не отпущу. Ты мне хоть расскажи, что там, на воле, делается? Как Тихомиров?

– Тихомиров?

– Нет, ты точно сегодня не в себе. Тихомиров – это тот симпатичный здоровяк, который строит из себя секьюрити, – стебалась Дарья, увлекая меня на кухню, – а сам каждую ночь борется с соблазном изнасиловать тебя. Если уже не изнасиловал.

Я машинально подтвердила:

– Уже.

– Уже? Что ж ты молчишь?

Дашка закрыла кухонную дверь – еще один специалист по созданию доверительной атмосферы – и подтолкнула меня к стулу:

– Садись, я быстро.

Колбаса двух сортов, сыр, помидоры, огурцы, банка шпрот, зелень – Дашка выгребла все запасы и полезла в морозилку. Извлекла пакет пельменей, поставила воду на огонь и угнездилась наконец с ногами на диванчике.

– Я тебя слушаю, – сообщила подруга, но тут у нее зачесались уши.

Оказывается, когда при ветряной оспе чешутся уши, их следует протирать спиртовым раствором зелени бриллиантовой! Дарья при этом закатывала глаза и эротично постанывала от удовольствия.

– Все не как у людей. Высыпало бы на груди, как у Вахрушева, или на спине, как у Зойки, так нет, – жаловалась подруга, – все по ушам норовят проехаться.

Говорить о ночи с Тихомировым под Дашкины почесывания не хотелось – антураж был не тот.

Когда уши перестали зудеть, вода для пельменей вскипела, Дашка опять отвлеклась. Потом прибежали дети, подтянулся голодный Егор, и сеанс душевного стриптиза был сорван.

Особой потребности исповедоваться я не ощущала и уже надеялась, что мне удалось избежать разговора по душам, но Дашка не выпустила меня из своих когтистых лап.

Наспех покормив и выпроводив семейство из кухни, подруга с бесцеремонностью патологоанатома приступила к вскрытию:

– Он что, правда тебя изнасиловал?

– Нет, конечно, все было по обоюдному согласию.

– И как он тебе?

– В каком смысле?

– В смысле, в постели.

– Дашка!

– Витька!

– Дашка, а как у вас с Вахрушевым?

– Нечестно переводить стрелки! У нас с Вахрушевым никаких новостей с постельного фронта. Ну почему из тебя все приходится тянуть клещами? Тебе понравилось?

– Отстань, – попросила я.

– Не отстану, ты же меня знаешь.

Я знала.

– Мне понравилось, – созналась я.

– А ему?

Вопрос поставил меня в тупик. Действительно: понравилось Тихомирову предаваться со мной любви или не очень? Все же мужчины – инопланетные существа. Могут заниматься этим с кем угодно, даже с нелюбимой, даже с малознакомой женщиной. Или вообще – как вариант – с незнакомой.

Мы с Тихомировым все-таки были знакомы, и я надеялась на лучшее:

– Наверное.

– Ты не уверена?

– Как можно быть уверенной в чувствах мужчины?

На Дашку опять напал приступ зуда, она кинулась на поиски склянки с протиранием, склянку свистнул кто-то из болезных, поднялся шум, и я засобиралась.

– Разговор не окончен! Я приеду, как только смогу, – пригрозила подруга, – и ты мне все расскажешь. Все!

Я не удержалась и хихикнула: Дашка, не отдавая себе отчета, терлась ухом о встроенный шкаф.