Жених для Красной Шапочки, или Чудовище моей мечты

– Нет, – пролепетала я, очнувшись от навеянного сна. Дежавю, однако. Я лежу, лесник нависает надо мной, разве что мы не в комнате, как в прошлый раз, и рядом слишком много рыжих белочек. Или у меня просто в глазах троится… четверится… тьфу, да сколько же их тут?! – Хотя ты тоже заслужил! – вспомнила я о его обмане. – Пусти, – потребовала дать свободу моим рукам и ногам, которые лесник благоразумно придерживал, блокируя удары. Судя по всему, в этот раз досталось только его брату во сне. Наяву же никто не пострадал, даже белочки.

– Что не так, Аля? – нахмурился он, а я заулыбалась – мое имя в его устах звучало так приятно.

– Ты где был? Я не смогла до тебя дозвониться. А на работе говорят, что ты в отпуске, – укорила его, хотя больше не злилась. Даже по раздавленному тортику страдать перестала. Радость от того, что наконец очнулась и Джетт рядом, перечеркнула все глупые обиды и подозрения.

– Все верно, в отпуске, – улыбнулся мне самый обаятельный оборотень на свете. И шрамы его совершенно не портили, что бы там Калеб ни говорил. – Кто б объяснил еще это лешему, у которого посреди ночи четверо туристов узрели явление вендиго.

– Тут и вендиго водится? – заинтересовалась я, соскребая с крыльца остатки безвременно почившего десерта. – А еще кто есть?

– Много разного народу, – уклончиво произнес Джетт. – С большинством из них вечером познакомишься.

– И с вендиго?

– Вот с вендиго вряд ли, – рассмеялся он, обнимая меня, перемазанную в сливках и клубнике. – Мм, как же ты пахнешь, сладкая, – промурлыкал мой ласковый зверь, поднимая меня на руки.

– Эй, эй! – воскликнула я, старательно имитируя возмущение. – Не ешь меня, добрый э-э… оборотень!

– Хоть лизнуть-то можно? – игриво спросил он.

– Только после ванны! – выставила условие я. – Нечего с пола всякую гадость в рот тянуть.

– Это ты про себя? – Джетт скосил на меня взгляд и тут же получил по лбу. – Хватит драться, жена! – сказал строго, хотя глаза лучились смехом. – Расскажи лучше, что приснилось-то? Опять Калеб домогался?

– Чуть-чуть. – Я перестала улыбаться, внезапно осознав, что четко и ясно помню весь сон. Раньше такого не случалось: обычно в памяти сохранялись лишь обрывки, какие-то смутные образы, ощущения. Сейчас же – будто кино посмотрела. – Но суть не в этом. Мне кажется, он хотел передать через меня сообщение тебе и Миранде.

Глава 8 Последнее желание

Я смотрелась очень эффектно в красном сарафане в пол с разрезом до бедра и в венке из васильков и алых маков. Где вездесущие белочки раздобыли этот головной убор, я так толком и не поняла. Да и какая разница? Главное, что он мне очень шел и полностью соответствовал традициям общины двуипостасных. Наряд тоже не выбивался из допустимых рамок. Одним словом, выглядела я как самая настоящая лесная невеста, которой предстояло шагнуть в Великое пламя под руку с женихом.

Привязка к какому-либо цвету, как у нас к белому, здесь отсутствовала. Так что мой яркий сарафан ни у кого удивления не вызвал, даже, наоборот, я чувствовала на себе одобрительные взгляды окружающих, когда шла босиком по холодной траве к огромному синему костру. Без букета и без обручальных колец – все это было здесь лишним. Вместо ювелирных украшений, символизирующих брачные узы, на коже молодых возникали несмываемые метки, а в толпу незамужних девушек кидали роскошный венок. Поймавшая его счастливица и правда выходила вскоре замуж.

Синий костер отбрасывал в ночной воздух фейерверки искр, шипел и раздувался, точно огромный призрачный шар, в глубине которого мельтешили какие-то тени. Никогда в жизни я не видела ничего подобного. Даже весьма колоритные гости, собравшиеся на поляне, меркли в сравнении с этим огненным монстром, готовым поглотить нас с Джеттом. Если бы не близость Смотрящего, не его сильная рука, на которую я опиралась, не ободряющий взгляд золотистых глаз, светившихся в полумраке… даже близко не подошла бы к этой пылающей жути цвета индиго! Но с лесником мне сам черт был не страшен, не то что какой-то великий и ужасный огненный портал с обитавшими в нем хранителями.

Мы шли под звон бубенцов, под ритмичное шуршание маракасов и под мелодичные переливы красивого женского голоса, обладательница которого скрывалась в тени деревьев, не желая выходить на поляну, освещенную кострами: самыми обычными – рыжими, коих тут тоже хватало. Джетт сказал, что это баньши – после смерти ее бабушки единственная на всю Альва-Арну. И зовут ее Изабелла. А прячется она, потому что не хочет портить праздник своим мрачным видом и не менее мрачной болтовней. Такое заявление меня, бесспорно, заинтриговало, но выяснять личность местной вестницы беды, когда на носу нестандартное бракосочетание, было некогда.