Жених для Красной Шапочки, или Чудовище моей мечты

Ведьма вертела в руке загадочный камешек, поглаживала, даже на зуб попробовала в попытке раскусить… не в прямом смысле, конечно. Просто хотела узнать, что это за предмет такой и откуда в нем магия. Джетт не сомневался в ее наличии. Как не сомневался и в разумности неприметной с виду гальки. Что-то было в ней… темное, колдовское и о-о-очень притягательное. Оно будило в оборотне звериные инстинкты, подбивало на опрометчивые поступки, соблазняло и сулило силу, власть… все, что только можно себе пожелать!

Чей-то искушающий голосок, неслышимый для других, напевал ему об исполнении потаенных мечтаний. И Джетт едва не попался в ловушку, мысленно проболтавшись о том, как жаждет увидеть жену. А может, именно поэтому Алекса и пришла? Потому что он продал душу джинну, заключенному в крохотном речном камне?

– Скажешь тоже, джинн! – усмехнулась Наоми, взвешивая кусочек горной породы, отточенный водой. – Прискакала к тебе твоя Сашка, потому что ее к этому мягко подтолкнули.

– Мягко? – возмутился Смотрящий. Они с Наоми сидели на берегу озера, любуясь закатом. Александра осталась дома с родителями, которые собирались уезжать. Ей надо было попрощаться, поговорить с ними… одним словом, Джетт чувствовал себя лишним, потому и пошел проветриться. Заодно и к ведьме заглянул, надеясь, что она прольет свет на таинственный камешек, воздействие которого изрядно его напрягало. – Да мы чуть не спятили с женой… от обоюдной ревности! – с толикой раздражения, просочившегося в голос, заявил он.

– Уж, извини! – развела руками старуха, совершенно не выглядевшая виноватой. – Хранители Великого костра сочли это самым действенным вариантом.

– Хранители? – переспросил Джетт, до которого начало доходить, откуда ноги росли у творящихся вокруг них безобразий. – Ясно теперь, – кивнул он, невольно усмехнувшись. От троих из костра и не такое можно было ожидать! С их-то неуемной фантазией и тягой к разным каверзам.

– А галька твоя и правда зачарованная, – вернулась к прежней теме Наоми. – Мощное заклинание, древнее. Опасное, – добавила она, сжав камешек в кулаке. – Не джинн, конечно, но близко. Исполняя желания, камень пробуждает в хозяине его темную сторону, подавляет добрые порывы, убивает жалость, глушит совесть и вытравливает положительные черты характера. А еще он вселяет чувство безнаказанности.

– Вот как… – задумчиво протянул Джетт, снова посмотрев на небо, янтарное от вечерней зари.

– Все верно ты думаешь, мальчик: твой брат поддался искушению, продал душу темной силе, сосредоточенной в этой гальке, и потерял себя. А я-то, дурында старая, не заметила, – посетовала она на свою невнимательность. – Древние чары, не нашенские. Вязкие, тягучие, как древесная смола, – пробормотала ведьма, качая патлатой головой. А потом вдруг кинула пресловутый камень в озеро и плюнула туда же. С громким всплеском он вошел в воду и затерялся где-то на дне.

– Наоми! Ты что?! – забеспокоился Джетт. – А если еще кто-нибудь его найдет? Русалки или, к примеру, туристы. Они же…

– Не найдут! – уверенно сказала ведьма, выставив вперед руку. С кончиков ее черных ногтей слетели голубые искры, закружили над водной гладью, гипнотизируя своим танцем. Старуха прошептала заклинание, путающее следы, прячущее предметы, и удовлетворенно хмыкнула, когда над озером заклубился колдовской дымок. – Не волнуйся, Смотрящий, – сказала она Джетту. – Камень веками лежал на дне, храня свою темную тайну. Там ему самое место.