Жених для Красной Шапочки, или Чудовище моей мечты

– А платье можно надеть то, в котором я на маскарад ходила, посвященный сказке «Красавица и чудовище», – предложила решение второй проблемы я. – Правда, оно не белое, но зато бальное, с пышной юбкой – все, как ты хотела, ма. – Я улыбнулась ей накрашенными блеском губами, которые слегка побаливали после свидания с мужем.

Переборщили мы вчера с поцелуями. Накинулись друг на друга, как животные, хотя не виделись всего три дня. Скажи кому – засмеют! Потому и молчим в тряпочку, наслаждаясь воспоминаниями. Незачем другим о них знать.

– Не надо новое платье, нам старое вернули, – сказал спустившийся в кухню отец.

– Как вернули? – Мама чуть табурет не свернула, вскакивая с места. – Правда вернули? А кто? А когда?

Улыбка сползла с моего лица, но обреченный вздох я подавить успела. Вернули и вернули, я же смирилась с ним раньше, смирюсь и сейчас.

– Точно его? – заподозрив неладное по лицу мужа, уточнила мама.

– Да вроде, – пожал плечами папа, украдкой мне подмигнув.

Та-а-ак… это что сейчас такое было? Он тоже в числе заговорщиков? Или просто сочувствующий? Белла, кстати, так ни в чем и не призналась. Улыбалась только загадочно, когда я пытала ее вопросами. Она это умеет. Я же для себя рассудила так: наши друзья, видя, как мы маемся в разлуке, но ничего не предпринимаем, решили подтолкнуть нас друг к другу… довольно жестоким, но действенным способом. Вызвали ревность, накрутили и… отправили мириться на волшебную поляну с романтическим освещением. Что ж, вполне в духе двуипостасных. Осталось только выяснить, что они учудили с моим свадебным платьем.

Первой в комнату вбежала мама, мы уже на лестнице услышали ее возмущенный вопль. Пришлось ускориться: мне наверх, дабы поддержать испытавшую очередной шок родительницу, баньши – вниз, чтобы накапать ей новую порцию валерьянки. Ну а папа под шумок ретировался, решив, что ему позарез надо зайти в ванну.

– Это что такое? Варвары! – распалялась мама, потрясая изуродованным, по ее мнению, шедевром современной свадебной моды.

Все перламутровые бусины, которых на платье было не сосчитать, благополучно исчезли, зато появился серебристый бисер на тоненьких лямках, коих, кстати, раньше не наблюдалось. Пропали и оборки с дурацкими тряпичными розочками, и каркас из металлических колец, и пара нижних юбок, утяжелявших подол. Белый пояс с массивной брошью сменился красным кушаком, который сзади завязывался на озорной бант. Я невольно представила, как эта деталь заинтересует мужа, и тихо хихикнула, довольная изменениями. Несомненно, к ним приложила руку Наоми, иначе остались бы следы от срезанных украшений, а так – будто и не было всей этой пафосной мишуры!

– Чему ты радуешься, Александра? – наехала на меня мама. – Это же… это…

– Зачетное платьишко, – заявила баньши, просочившись, как тень, в приоткрытую дверь. С ее комплекцией – немудрено. – А где фата? – спросила она деловым тоном, сунув между делом маме стакан, едко пахнущий валерьяной.

– А нет фаты! – сказала та, выпив все залпом.

– Зато смотрите, что есть, – рассмеялась я, обнаружив под платьем, которое мама бросила на кровать, мою старую алую кепку, но… тоже модернизированную. На лбу теперь были вышиты два обручальных кольца и целая стайка мелких сердечек. – Это гениально! – воскликнула я, чувствуя, что настроение стремительно летит вверх, и даже вздохи-охи родительницы не могут сбить его со взятой высоты. – Я буду Красной Шапочкой, которая…

– …опаздывает на собственную свадьбу, – подсказала подруга, спасая ситуацию, когда я запнулась, не зная, стоит ли говорить при маме про любимого Серого Волка. Вдруг неправильно поймет? Вернее, правильно, что может плохо отразиться на ее и без того взвинченном состоянии. – Так что? Подогнать катафалк? – без тени иронии поинтересовалась баньши.

– Поздно, – к нам снова присоединился папа.

– Что значит поздно? – уточнила мама, но как-то без накала. Видимо, уже смирилась с крахом всех ее мечтаний и надежд на идеальную дочкину свадьбу. Ну, или зелье Изабеллы подействовало.

– Так уже… приехали. Говорят, сваты. Требуют невесту. В окно, Наташа, посмотри – сама все поймешь.

К окну мы прилипли всем коллективом. Даже Роки где-то рядом материализовался, хотя и оставался невидимкой – я его присутствие нутром чуяла. А на улице творилось что-то невероятное. Нарядные, веселые, озорные двуипостасные стягивались к нашему дому яркой толпой. Все, как один, в человеческом обличье. И белочки, метавшиеся между ними, тоже были без рожек. У кого на груди, у кого в волосах, а у кого и на запястье красовалась алая роза. Такая же была и в руке у Джетта, возглавлявшего шествие.