Жених для няни (СИ)

— Прости, я поспешил. и воспользовался своим положением. — повинился шеф, нервно закусывая губы. — Обещал, что не стану торопить события и буду ждать, пока у нас всё наладится, а сам. Но я не мог допустить, чтобы Киреев прикасался к тебе ТАК! — он резким движением сорвал головку ни в чём не повинного цветочка и кровожадно сжал в кулаке, как бы демонстрируя, что хотел бы раздавить Егора так же, как эти нежные лепестки.

— Ты ведь здесь главный, мог просто отринуть саму идею моего участия и ждать возвращения модели. Никто бы тебе и слова не сказал. Но нет, ты ввязался в это противостояние, — обвинительно ткнула указательным пальцем в его сторону, — перетянул меня у Егора, указал ему его место (вот за это респект, он заслужил) и в итоге устроил «показательное выступление», лишь бы утереть Кирееву нос. Да ещё и проигранное мной желание сюда приплёл. Именно поэтому я готова сейчас тебя ударить! Ты хоть подумал, как я себя чувствовала, лёжа под прицелом похотливых взглядов толпы мужиков?! — боюсь, ещё секунда — и начну дымиться. — Или ты вообще ни о чём в тот момент не думал?! Совсем с катушек слетел? Ревность взыграла по самое не могу?

— Взыграла! — рыкнул Зарецкий. — Если честно, мне хотелось выкинуть твоего знакомца прочь пинком под одно место, — он взмахнул рукой — и многострадальный цветочек отлетел прочь, — еле с собой совладал. Но, наверное, ты права, я просто воспользовался поводом, чтобы стать ближе к тебе. И да, чтобы проучить этого зазнавшегося павлина, который рискнул заявить на тебя права. Если так хочешь, можешь меня ударить, — Дима подставил лицо.

И я ударила. Потому что то, что он со мной делал, нельзя выставлять на обозрение посторонних. Потому что они не должны были видеть меня такой. Я не модель, не привыкла сдерживать эмоции и «работать», не умею притворяться. С моей стороны всё было искренне, и такую меня должен видеть только любимый человек наедине в спальне и больше никто!

Не люблю публичность и не понимаю людей, которые целуются взасос на станции метро у всех на глазах. Каждый решает для себя сам, но я считаю, что чувства не стоит выставлять напоказ. Счастье любит тишину. Взяться за ручки, обняться, чмокнуть друг друга в щёку — да, почему бы и нет?! Но что-то более серьёзное — увольте. И дело не в том, что я бывшая училка или снобка, просто есть моральные нормы, которые стремительно стираются в нашем всё больше забывающем о морали обществе.

— Заслужил, — вздохнул Зарецкий и потёр покрасневшую щёку.

А я разминала отбитую ладонь. Кажется, переборщила.

— Если я тебе хоть сколько-нибудь дорога, ты должен меня оберегать, не давать чужим мужчинам видеть меня раздетой, не позволять им пялиться на интимные вещи, которыми мы занимаемся, — у меня к глазам подступили слёзы, но я мужественно их сдерживала. — Не ожидала, что ты можешь вот так мной бахвалиться, словно я просто красивая вещь. Может, вообще предадимся любви посреди улицы, как было в одном фильме?! А что, так ты всем продемонстрируешь, что я твоя. Чего стесняться?!

— Ангелин, ну что ты такое говоришь?! — возмутился он. — Я… Да попросту дурак, что поддался эмоциям, прости, что обидел и всё получилось так…

— Дима, не моя вина, что от нас сбежала модель. И не моя обязанность решать сложившуюся ситуацию. Если бы мы понесли убытки, понесли бы все в равной степени. Неправильно было давить на меня этим и требовать содействия в уплату желания. Но я понимаю, почему ты это сделал, правда понимаю. И хочу прояснить ситуацию, — сказала я несколько спокойнее. То, что босс не отпирался и чувствовал, что переборщил, постепенно охлаждало мой гнев. — Не важно, сколько Кирееву лет, мне всё равно, что он тебя старше и, возможно, чувствует из-за этого преимущество. Даже если бы ты не вмешался, я бы отказалась и не позволила Егору прикасаться ко мне подобным образом. И никому другому тоже. Хочу, чтобы ты это знал. Только тебе позволила.

— Почему? — спросил начальник с самым серьёзным видом.

— Потому что это ты! — ответила ему почти то же, что и Егору. — Ты, глупый мальчишка, всегда (ВСЕГДА, слышишь?) будешь для меня особенным. Я не знаю, в каком именно качестве, мне пока сложно всё это принять и окончательно определиться, но тебя мне никто и никогда не заменит. Понимаешь ты это? — я нервно прохаживалась вдоль цветочной изгороди, то сжимая, то потирая руки. — Дим, я не обнимаюсь с каждым встречным-поперечным, тем более так интимно. Не позволяю целовать мой живот. Не разрешаю себя гладить. Всё это должно было произойти в своё время и наедине, чтобы были только ты и я, а не на глазах у стольких людей… Ты действительно повёл себя как незрелый и неуверенный в себе дурак, который хотел самоутвердиться за мой счёт! А ещё оказался слишком хорошим манипулятором. Для бизнеса это, конечно, хорошо, но на мне-то использовать зачем?!

— Ангелин.

— Отдай мне карту памяти! — я требовательно протянула руку.

Он нахмурил брови и с явной неохотой вложил маленький чёрный четырёхугольничек в мою ладонь.

— Может, хотя бы вместе посмотрим? — предложил с надеждой.