Жених-горец

Илза в недоумении уставилась на Маргарет, борясь с искушением дать нахалке пощечину. Что и вправду удивило Илзу, так это то, как странно отреагировала Маргарет на известие о том, что ее нареченный предал ее, обманул, что она чуть было не вступила с ним в незаконный брак, чуть не стала второй его женой. А где праведный гнев? Где возмущение, негодование? Где огорчение, наконец? Илза не видела в ее бледно-голубых глазах ни малейшего намека на душевную боль. Одно из двух: или юная невеста Дэрмота попросту не испытывает к нему никаких чувств, или же она полная дура.

— Брак нельзя так просто расторгнуть, Маргарет, — произнес Дэрмот.

— Его вообще нельзя расторгнуть! — раздраженно выпалила Илза.

Она развернула Финли, которого держала на руках. Краем глаза Илза заметила, что Тейл то же самое сделала с Сирнаком. И Илзу поразило, что в этот момент ее компаньонка выглядела не менее разгневанной, чем она сама. Видимо, ее ярость была столь велика, что на какое-то время она забыла о своих страхах.

— Это твои сыновья, Финли и Сирнак. — Представляя детей отцу, Илза поочередно кивнула в сторону одного и второго младенца. — Сейчас им по три месяца. Эти малыши дают мне право считать тебя своим законным мужем, теперь ты должен признать меня своей женой — перед лицом Господа, священника и всех этих людей.

— Это не мои дети, — покачал головой Дэрмот.

Илза заметила, что Сигимор, разъяренно рыкнув, сделал шаг к Дэрмоту. Позади тут же раздался одобрительный «в братьев, которые, судя по всему, разделяли гнев Сиги юра. И хотя Илза и сама была разъярена, она втайне порадовалась, что братья оставили свое оружие за стенами церкви, как того требовал обычай.

— Не надо, Сигимор, — попросила она, снова заворачивая сына в покрывальце.

— Он оскорбил тебя! — прорычал Сигимор. — А значит, оскорбил и нас.

— Да, это так. Ты прав. И хотя мне самой ужасно хочется, чтобы вы размазали его по стенке, я все же говорю «нет»! Ведь это ты больше всех настаивал, чтобы я поехала его искать, чтобы заставила его выполнить свои обязательства. Если вы разорвете его на кусочки, я не смогу исполнить вашу волю. Да и негоже дядьям резать отца на глазах его родных сыновей.

— Да как я могу быть их отцом?! — возмутился Дэрмот. — Я ведь даже не знаю, кто ты, женщина!

Ярость стоящих перед ним женщины и мужчин была такой сильной, почти осязаемой, что Дэрмоту вдруг захотелось отойти назад, скрыться, спрятаться. Но это было невозможно. Кто-то решил сыграть с ним злую шутку. Не важно, как сильно его избили в тот злополучный день — если бы у него была жена, он ни за что не забыл бы об этом. Рыжеволосая, с глазами цвета свежей Летней зелени, такая женщина навсегда оставила бы отпечаток в его сердце и в его памяти. Он с надеждой оглянулся на Коннора, но его брат вместе со священником внимательно изучали документы. А когда они закончили и взглянули на него, Дэрмот почувствовал, как в нем растет паника. По их глазам он понял, что они ему помочь ничем не смогут.

— Посмотрите, сэр Дэрмот, это ваша подпись? — спросил святой отец.

— Да, но…

— Нет, не нужно возражений, прошу вас. Эти бумаги говорят о том, что вы обручены с этой женщиной. — Священник опустил глаза на документы. — Это Илза Камерон.

Святой отец внимательно осмотрел младенцев и, снова повернувшись к Дэрмоту, кивнул;

— И сейчас мне не остается ничего иного, кроме как сочетать законным браком вас и эту женщину.

Прежде чем Дэрмот успел открыть рот, со стороны Кэмпбеллов послышался шум голосов.

Дэрмот взглянул на Маргарет, не зная, что сказать в этой ситуации, чтобы успокоить ее. Девушка все еще стояла у алтаря. Такая же милая и спокойная, как всегда, но на этот раз в ее глазах он увидел огонь радостного предвкушения. Но прежде чем Дэрмот успел удивиться этому обстоятельству, он боковым зрением заметил большой кулак, стремительно приближающийся к его лицу, и едва успел уклониться. Еще секунда, и со всех сторон на него посыпались удары, сопровождаемые воплями праведного гнева.

Илза быстро отбежала к дальней стене церкви. Дрожащая Гейл тут же последовала за ней, боязливо прижавшись к своей госпоже. Илза решила ободрить свою компаньонку и, повернувшись к ней, уже открыла рот, как вдруг увидела, что по другую сторону от Гейл стоит симпатичная беременная женщина с глазами разного цвета.

— Меня зовут Джиллианна Макенрой, — представилась она. — Я — жена Коннора, того здоровяка, что стоит сейчас рядом с Дэрмотом.

— А я — Илза, а это — Гейл.

Джиллианна внимательно оглядела младенцев, и Илза добавила:

— А это — сыновья Дэрмота.

— Да, я знаю. У мальчиков его глаза. — Она ласково погладила руку Гейл. — Не волнуйся, девочка. Эти люди ни когда не причинят тебе вреда. Конечно, они большие и громкоголосые, но мужчины из рода Макенроев и Камеронов никогда не обидят девушку.

— Умом я это понимаю, миледи, — тихо произнесла Гейл и нахмурилась. — Но вы не упомянули Кэмпбеллов, родственников невесты.

— Нет, потому что я не знаю их. — Она взъерошила густые рыжие волосы на головке Сирнака. — Какие они миленькие!