Жених из прошлого

- Материально ты мне ничего не должна, но в какое положение ты меня поставила? Сбежала, не попрощалась ни с матерью, ни с моим отцом, ни с сестрами и братом.

Спорить бесполезно, Марку не изменит своего мнения. Даже в двадцать пять с ним всегда приходилось считаться. Может быть, этим он ее и привлекал. Марку все анализировал, оценивал риски, подходил к любому делу серьезно. Единственный раз он удивил ее, когда впервые поцеловал, и они чуть было не занялись любовью в его комнате, если бы не его отец. Позже он сокрушался, жалел о содеянном, бранился и из страстного и чувственного Марку превратился в холодного и жестокого мужчину.

Моне была в аэропорту Палермо меньше чем через четырнадцать часов после случившегося, прихватив пару вещей в наплечную сумку. У нее было мало своих вещей. Они с матерью жили на полном попечении отца Марку, а в сложившейся ситуации она не хотела брать ничего из подаренного.

Уехать не сложно, забыть в сотни раз тяжелее. Первый год Моне провела десятки бессонных ночей, проживая снова и снова роковую ночь в объятиях Марку. Ужасно больно было вспоминать его поцелуи, прикосновения, но это были самые невероятные ощущения, которые она испытывала к мужчине. Она чувствовала себя пламенем, жарким, неукротимым, которое разгорается с новой силой каждый раз, когда в него подбрасывают дровишек из поцелуев. Он открыл в ней новую чувственную грань, а потом отверг, перечеркнув одним махом все, что между ними было.

Оказавшись в Лондоне одна, почти без средств, Моне нуждалась в работе. Родной отец, которого она видела пару раз в жизни, познакомил ее с семьей, искавшей няню для детей на лето. Моне очень старалась, и осенью, когда дети пошли в школу, ее взяли на работу на постоянной основе. Она помогала с домашними делами, водила детей на кружки. Но вскоре родители развелись и не могли больше себе позволить няню. Она без труда нашла новую семью, затем еще одну и еще, пока не поняла, что расставаться с детками, которых она успевала полюбить, как своих, слишком мучительно. Каждый раз Моне оставляла кусочек сердца в очередной семье. Тогда Моне решила уйти в продажи.

Она начала работать на первом этаже торгового центра в Бернарде, продавала перчатки и головные уборы.

Как-то раз на пятом этаже возник ажиотаж и не хватало сотрудников, ее попросили подняться и помочь. С тех пор она больше не занималась шапками. Если кто-то и считал, что становиться главным менеджером в двадцать шесть слишком рано, никто не высказывался открыто, потому что у нее был стиль и вкус, она прекрасно отличала качественную вещь от дешевки, могла посоветовать. Дочь Кэнди, уж в чем в чем, а в стиле она разбиралась.

- Заканчивай дела, а затем мы поужинаем в расслабленной обстановке и поговорим, - сказал Марку и улыбнулся. - Отвечу на все твои вопросы.

- Но у меня нет вопросов, - запротестовала Моне.

Она изо всех сил старалась не попасть в сети его убийственного обаяния. Марку прекрасно знал свои сильные стороны и умело пользовался женскими слабостями.

Моне встала.

- Марку, меня не интересует твое предложение. Ты теряешь время. Завтра рано утром я должна быть в салоне, нужно еще найти потерянное платье миссис Уилкерсон, пока она снова не начала нервировать меня своими замечаниями.

Он поднялся и теперь возвышался могучей черной скалой над ее маленькой хрупкой фигуркой.

- Ты обещала, Моне, и не можешь отказаться. Кроме того, ты не знаешь подробностей, ни зарплаты, ни бонусов.

Моне всплеснула руками.

- Нет ничего заманчивого в работе на тебя!

- Когда-то ты любила нас и говорила, что мы - твоя единственная семья.

- Я была молода и наивна. Все изменилось.

- Что-то случилось с тобой после того, как ты уехала из Палермо, о чем я не знаю?

- Нет.

- Тогда почему столько злости и ненависти в адрес нашей семьи?

Сразу ответить Моне не смогла, внутри все кипело. Когда-то она всех их любила. Она мечтала стать полноценной частью семьи, но этому не суждено было случиться. Глаза защипало от слез, а горло сдавила горечь обиды.

- Я рада, что вы терпели меня столько лет, зная, кто я такая. Так что у меня нет ненависти к твоим сестрам и брату.

- Значит, ты злишься на меня и на отца?

Уж чего она не хотела, так это вскрывать давно затянувшиеся раны. Моне сжала кулаки. Ногти больно впились в ладони, но ей нужна была эта боль, чтобы справиться с переживаниями.

- Не важно. Я не живу прошлым и тебе не советую.

- Обсудим это за ужином. Жду в машине внизу.

Он кивнул на прощание и направился к лифтам у дальней стены. Там он обернулся. Моне стояла, не смея двинуться с места, и смотрела, пока двери за ним не закрылись.

В лифте Марку скрестил руки на груди и медленно выдохнул. От него не ускользнул вызов в глазах Моне. Он ждал сопротивления, но Моне Уайлд должна знать: он намерен получить должок сполна.

Марку не нашел ни одной няни, которой смело мог бы доверить детей. Последняя няня, проработавшая у них пару лет, вынужденно взяла отпуск по семейным обстоятельствам и уехала к родителям. У каждого может случиться неотложное дело, но и он не мог оставить детей на кого попало.