Жених на заказ. Академия Делатур

В квартиру я почти вбежала, сердце отчего-то забилось быстрее и сделало кульбит, когда я приблизилась к собственной двери. Нервная дрожь прокатилась по телу, в груди снова собрался комок тепла, и я решительно вошла внутрь.

И резко замерла, внутри всё словно остановилось, как сломанные часы, словно само время замерло. Секунда, и оно бросилось вскачь, а меня словно горячей волной жара обдало. Сердце заколотилось как сумасшедшее, и вовсе не от бега.

Ксан обернулся на звук открывшейся двери и шагнул ко мне, я заметила этот переход в его глазах, от туманной задумчивости к ослепительному блеску мгновенной радости. Я даже не сразу поверила, что это он, во плоти, так сказать, настолько неожиданно было увидеть его здесь и сейчас, спустя три дня.

— Айза, — он слегка улыбнулся и оказался прямо напротив меня.

Я судорожно вдохнула воздух, смешанный с его запахом, который мгновенно ударил в голову. Прошло всего три дня, а будто вечность. И сейчас казалось, что за столь короткий срок я привязалась к Константину Делатуру ещё сильнее.

— Ксан, — прохрипела я, судорожно вцепившись в дверную ручку, не находя в себе сил оторваться с места и зайти внутрь, приблизиться к нему вплотную.

Но этого и не потребовалось. Ксан сам сделал разделяющие нас шаги и прижался своими горячими губами к моим, притягивая меня к себе за талию одной рукой, а второй зарываясь в мои волосы, безнадёжно уничтожая причёску.

Я растерялась окончательно и просто позволила ему целовать меня так, будто я — родник посреди пустыни, а он мучимый жаждой путник. Ксан был как поток, как огонь, как буря, сминая и затягивая в этот вихрь за собой. И даже если бы я вдруг захотела, не смогла бы его оттолкнуть, пока он сам не отступит.

Сознание подёрнулось дымкой, остались только чувства и его горячие губы. Светлая Святая, что мы творим? Зачем? Мы зашли слишком далеко, между нами ничего не может быть, но почему мне кажется, что я просто умру, если он остановится? Если он уйдёт и больше никогда не вернётся.

Влекомая этим чувством, разгорающимся внутри, я вцепилась в Ксана и зажмурилась, отдаваясь ему полностью, добровольно вступая в этот дикий вихрь. И это я говорила, что он — незыблемая скала? Да он настоящий вулкан, спящий до поры до времени, и сносящий всё на своём пути потоками огня.

Неважно, всё не важно. Здесь и сейчас я хочу быть рядом с Ксаном и целовать его как в последний раз. Не хочу думать ни о последствиях, ни о характере происходящего, ни о будущем. Хочу его, Константина Делатура, мою крепость, моего героя и защитника. Заказанного мне жениха.

Воздуха катастрофически не хватало, лёгкие жгло, а губы покалывало, но это не могло заставить нас оторваться друг от друга. Безумие, настоящее безумие. Сквозь гул бешено колотящихся сердец, моего и его под моей ладонью, раздался стук дверью и треск, чей-то вскрик и снова удар дверью о косяк.

Это отрезвило, я осознала себя намертво впаянной в Ксана, глядя в его подёрнутые дымкой серебряные глаза. Накатило смущение и осознание произошедшего. Да у нас просто сорвало крышу, это какое-то безумие! Почему так случилось? Что это изменит?

— Вот это страсти по Шаксару, — довольно громко проговорила Крессида из гостиной.

Я повернула голову в её сторону, мы с Ксаном стояли в дверном проёме и нас было прекрасно видно из гостиной. И со стороны комнаты Виттории. Несчастная дверь не выдержала издевательств и грустно скособочилась. Ох.

— Вы бы хоть делали это за закрытой дверью, — прокомментировала она, — мелкая как увидела, сразу на прислужницу Кривого стала похожа, я думала, её удар хватит. Но хватил удар только дверь.

Она злобно хохотнула.

— Тори? — очухался и нахмурился Ксан.

— Нужно будет с ней поговорить, — отозвалась я.

— Нет, ты не будешь с ней разговаривать, — непреклонно заявил герцог и втянул меня в комнату.

— А… — хотела что-то сказать Крессида, но Делатур просто захлопнул дверь.

Угар после встречи и неожиданно эмоционального и безумного поцелуя начал сходить на нет, и Ксан снова стал вызывать во мне раздражение. Я нахмурилась и упёрлась ладонями ему в плечи, чтобы он разжал руки и отпустил меня. Но это было бесполезно, этот мужчина — незыблемая скала.

— Отпусти меня, — потребовала после безуспешной попытки высвободиться, — ты только вернулся, а уже командуешь!

— Не пущу, — хмуро выдал он, окончательно успокоившись, и посмотрел на меня холодным взглядом, — Айза, ты не будешь разговаривать с Витторией.

— Почему это? Может, мы подружились, пока тебя не было, — прошипела я.

— Да неужели? За три дня? Не в твоём характере и не в её, — процедил он, — и зачем тебе это? Что ты собираешься ей говорить?

— Найду, что сказать, — огрызнулась я.

— Ну-да, ну-да, ты же у нас за словом в карман не полезешь, — с толикой яда произнёс он.

— Да что с тобой вообще не так? — зло выдохнула я, — свалил без прощаний, приехал и сразу набросился сначала с поцелуями, потом с претензиями. Ты, часом, ничего не перепутал?

— С тобой перепутаешь, — выдохнул он, взгляд стал ещё холоднее, сверкая как серебряный клинок.