Женихи для герцогини

Мать появилась на материке примерно через восемь-десять дней, как обычно подтянутая и элегантная, прекрасно выглядевшая в одном из многочисленных брючных костюмов для верховой езды, уверенная в себе и точно знающая, что и кто ей в данный момент нужны. Вику пообщаться с родительницей не пустили. Разговаривал с Адой Арлей, хотя разговором избранный данной яркой парой формат общения назвать было сложно. Скорее сюда идеально подходило слово «скандал». Оба говорили на повышенных тонах, яростно жестикулируя, но при этом не прибегая к насилию. О чем велась такая беседа, Вика не поняла — говорили собеседники на не известном девушке языке.

Вскоре, так ничего и не добившись в этот раз, женщина порталом покинула материк, а дракон зашел в домик, невероятно раздраженный и недовольный.

— Я буду требовать создания нового рода.

Вика удивленно моргнула. О чем это лорин? Что за новый род? Демон, сидевший в расслабленной позе в кресле у входа, как видно, всё отлично понял, потому что кивнул в ответ:

— Поддерживаю. Так будет и лучше, и безопаснее для всех участников.

Молодой герцогине никто ничего объяснить не удосужился.

Однажды утром Арлей объявил, что их четверка наконец-то покидает гостеприимное место:

— До твоей свадьбы осталось три дня. Швеи должны успеть подготовить наряд и тебе, и Сандре.

Свадьба? Какая свадьба? Их с оборотнем? А она вообще будет? Сомнительно что-то. Больше похоже на сказку или на сон. Здесь, на волшебном острове, Вика полностью отрешилась от жёсткой и порой жестокой реальности с ее многочисленными неразрешенными проблемами, и нынешние слова лорина прозвучали резко, неожиданно и пугающе. Свадьба. Марк. Мать.

— Вика?

— Арлей… Зачем здесь появлялась мама?

— Ада? Странный вопрос. Как обычно, скучала. Захотела развлечься, снова за твой счет.

И почему она не удивлена. Мать всегда развлекалась исключительно за чей-то счет.

— Вика, посмотри на меня. Ты помнишь, что я сказал о зарождении нового рода?

— Помню. Только не поняла, что это? И каким боком он относится ко мне?

Усталый вздох умудренного прожитыми годами и житейским опытом старца, пытающегося объяснить младенцу самые основы зарождения мироздания:

— И чему тебя вообще учили… И учили ли вообще… Ты выйдешь из-под контроля своих родителей, полностью. Сейчас, пока ты еще принадлежишь к их родам, они могут влиять на тебя не только с помощью своего авторитета, но и с помощью магии. Когда ты предстанешь перед жрецом, я, как твой лорин, потребую создания нового рода, основателями которого станете вы с Марком. В этом случае магическое влияние на тебя со стороны твоих родителей сойдет на нет.

— То есть мама после смены рода сможет только требовать, но не командовать?

— Вообще-то, и требовать она не сможет. Попросить — да. Подсказать или аккуратно указать на невозможность твоих действий в силу определенных причин — тоже. Но не требовать. Ты полностью выйдешь из-под ее контроля.

Устрашающе звучит. И как-то совсем неправдоподобно.

— Она не согласится.

— Её как раз никто не будет спрашивать. Эти вопросы решаются старшими мужчинами двух родов. Согласие твоего деда уже получено. Сомневаюсь, что Костадон и отец Марка будут возражать. Новый род — это новые силы, новая кровь, новые предки. В этом мире давно не было обновления.

Дворец снова гудел растревоженным пчелиным ульем. Вышколенные работящие слуги усиленно готовили дом влиятельных герцогов к очередному приему разнообразных высокопоставленных гостей: всё вокруг блестело и сияло, нещадно слепило глаза и заставляло смотреть на мир сквозь щелочки по-китайски прищуренных глаз.

Швеи уже терпеливо ждали обеих девушек в покоях у Вики. Опытные умелые женщины пугали несчастных жертв своим деловым настроем и теми пыточными инструментами, что успешно маскировались, до поры до времени, под обычными ножницами иголками и метром.

Многометровые отрезы ткани, разных оттенков зеленого цвета, разложенные на полу возле окна, наводили на нехорошие подозрения, что одним платьем в этот раз, к сожалению, отделаться не получится. А значит, мучения предстоят длительные.

Сколько часов можно проработать бездвижным манекеном? Ни Вика, ни Сандра времени не засекали, но к концу пытки ощущали себя многолетними деревьями-великанами, навсегда вросшими корнями в лакированный пол.

— Девушки, обед ждет.

Мать. Появилась, как ни в чем не бывало, в комнате единственной дочери, бодрая и энергичная. Впору позавидовать черной завистью.

Обед? Какой еще обед? Им теперь и не до обеда вовсе. У них сейчас другая, очень важная проблема: как заново научиться ходить. Или хотя бы ползать.

— Вика, ты меня слышишь?

Слышит. Конечно, слышит. Её матушку попробуй не услышать. С таким-то генеральским голосом.

— Ма… Мы встать не можем…

— Что? Это еще почему?

И как тут объяснить? Все равно ведь не поймет.

— Швеи, тетушка… — Сандра. Смелая.

— Девушки, вы меня огорчаете. Всего лишь пара часов со швеями, и вы уже бездыханные. Нельзя быть настолько слабыми и изнеженными созданиями.