Женихи счастью не помеха

Третий голос оказался неожиданно лишним, я скосила взгляд на открывшуюся дверь. Первая мысль от увиденного заставила поморщиться — почему не заперла? Вторая вызвала лёгкое сожаление, что горячие ласки прекратились. Третья ужаснула, стоило понять, кто стоял в дверях с каменным лицом и что он видел. Зато четвёртая встряхнула окончательно, я начала вырываться.

— Бездна! — зло рыкнул его сиятельство, отпуская меня и щёлкая пальцами, предательская дверь тут же захлопнулась. — На чём мы остановились?

— Хватит! — я схватила покрывало и начала его натягивать на полуобнажённое тело. Неправильность происходящего накрыла голову, но тело настойчиво просило продолжения, это несоответствие буквально выворачивало на изнанку.

— В чём дело? Ты ведь сама этого хотела?!

— Уходите.

— Милена…

— Уходите!!!

Оделся маг быстро, схватил со стула плащ и трость и выскочил за дверь, шипя проклятья. Я же накинула покрывало и подошла к окну. Успела заметить, как его сиятельство отлетел и упал в сугроб, тут же поднялся, вытирая кровь с разбитой губы. Небрежно поклонился Леону и не спеша пошёл в сторону ворот Академии. Гвардеец поднял лицо и долго смотрел в сторону моего окна. Вряд ли он меня видел, зато я смогла хорошо рассмотреть застывшую маску с набежавшей тенью без грамма улыбки. Что же я наделала!! Что?!

Глава 15

Предаваться печали и самокопанию в одиночестве не получилось, нимфа ворвалась в мою комнату, как ураган. Вихрем пролетела по периметру, поставила на стол перевязанную праздничными лентами внушительную коробку, поцеловала в щёку и устроилась в кресле у окна. И точно так же закинула ногу на ногу.

Я поспешила отвернуться, чтобы не видеть этой картины. Прошло не так много времени, буквально немногим больше часа. Перед глазами до сих пор стояли нежно улыбавшийся придворный маг и мрачный голубоглазый гвардеец. Огонь, который оказался вдруг необычайно ласковым, и мягкий пух, который стал острым и колючим. Тело просило одного, душа мечтала о другом, принципы вопили об учёбе. Ясными оставались только мозги, они настойчиво сверлили, что шансов у меня нет ни там, ни там. Они аристократы, голубая кровь, а я кто? Правильно, никто. И пусть шансов у меня не было, я по-прежнему злилась на Тину, на её предательство. Подруга ли она мне после этого?

— Милена, ты чего? Не рада меня видеть?

— Да как тебе сказать… — едко протянула я.

— Злишься из-за Леона? Да брось, — фыркнула Тина. — Я же всё объяснила и попросила прощения.

— Не видела.

Радостную нимфу видеть было выше моих сил, но я мужественно терпела. Лучше уже сразу расставить все точки над Ё.

— Погорячилась, приняла желаемое за действительное. А Леон — кремень! Ты письма мои читала?

Я отрицательно помотала головой.

— Как так? — огорчилась нимфа и поникла крылышками. — Целых четыре письма! Да я только за доставку два тала оплатила. Вот мерзавцы! Я на них пожалуюсь! Такие деньги дерут, а услугу не оказывают! Да я на них в королевский суд подам!

— Тина, подожди, — поморщилась я, начиная понимать, о чём речь. Залезла под кровать, пошарила рукой и вытащила конверты.

— Ну вот, — нимфа тут же их отобрала, — все четыре штуки. Что они делали под кроватью?

— Ну…

Что я могла сказать? Сама их туда зашвырнула, а на домового наговаривала, что жить спокойно не давал и бередил рану на сердце. Отобрала письма, вскрыла и быстро их прочитала. Тина не обманула, она действительно просила прощения за первое письмо и необдуманные слова. В конце каждого стояла небольшая приписка «Просто люблю» и цветочек, явно нарисованный другой рукой.

— Это Леон? — я закусила губу, рассматривая простой рисунок.

— Ну не я же, — звонко рассмеялась Тина. — Рассказывай! Как прошла ваша встреча? Он так к тебе торопился. Мы не думали, что удастся вырваться на праздники, но Его сиятельство пошёл на встречу и разрешил. Сколько я всего повидала…

Вот теперь самое время удавиться. Я машинально кивала и даже что-то отвечала, не вникая в подробности. Ненавистный праздник «Новый год» опять принёс только неприятности, я сама разрушила своё возможное, пусть и недолговечное, счастье. Поверила, не проверила, решила доказать самой себе. Вот дура! Деревенщина!

— Милена, да что с тобой? — меня осторожно потрясли за плечо. — Где у тебя успокоительное?

Указала трясущейся рукой в сторону полки с лекарствами и вновь зарылась в подушку, всхлипывая.

— Пей!

Чашку осушила залпом, не обращая внимания на слегка терпкий вкус. Неожиданно стало легко и спокойно-спокойно. И уплывающее сознание унесло в мягкую приятную темноту.

Открывать глаза не хотелось, в теле царила небывалая лёгкость, в голове идеальная чистота. Если бы не пререкающиеся мужские голоса, парила бы и дальше. Но как это знакомо: и воздушность, и спокойствие, и звуки. Вот только видеть никого не хотелось, поэтому я просто лежала и слушала.

— Значит, сама пришла? И в постель легла? Странно, не врешь. Признаю своё поражение и прекращаем этот фарс! Оставь её в покое!

— Тебя не спросил! Леонар, не забывай, где находишься.

— А ты не забывайся, — в голосе Леона послышались усталые ноты. — Я люблю эту девочку, понимаешь?