Женихи воскресают по пятницам

– Здесь раньше находился крематорий? – предположила я, осторожно ковыляя на каблуках по месиву из снега и грязи.

Антон не ответил, молча распахнул дверь.

Я вошла внутрь и расстегнула коротенькую курточку. К сожалению, модельеры в первую очередь думают о самовыражении и оригинальности создаваемой ими одежды, а того, кто будет ее носить, они в расчет не принимают.

На мне сейчас очень модная дубленочка из тонюсенькой замши. Рукава предельно узкие, свитер под нее не надеть, лучше всего она сидит на майке-алкоголичке, застежкой служит пуговица из перламутра, очень прикольная, с шестью дырочками, но она одна и придерживает «шубейку» на талии. Соответственно шея и почти вся грудь остаются открытыми, бедра и попа тоже. Ну и куда может отправиться простая москвичка в такой красоте? В Италии этот прикид вполне уместен, а в Москве зимой требуется нечто более капитальное. Но я жертва моды, поэтому, пока добралась от машины до входа, превратилась в эскимо.

А мои сапоги? Нежно-молочного цвета с каблуком двенадцать сантиметров, со скрытой платформой, замшевые, они не застегиваются на молнию, зашнуровываются сбоку при помощи шелковых завязок. Самая подходящая обувка зимой для столицы России! Даже если ты не попадешь каблуком в решетку в метро или не застрянешь в ступеньке эскалатора, то непременно обдерешь нежную замшу о щели в плитках пола подземки или наступишь на улице толстой подошвой на кусок льда и рухнешь к восторгу прохожих носом в грязь. Ладно, предположим, что я благополучно избежала неприятностей. Но, выйдя из дома в сапожках цвета молока, я вернусь в квартиру в грязных онучах.

А не надо, Козлова, выпендриваться, скажете вы. И будете правы. Кирзовые сапоги на меху медведя – вот лучший вариант для бега по столичным улицам в морозное время года. А сверху надо накинуть ватник с воротником из барана да прихватить варежки и сумку, которая запирается, как сарай, на навесной замок. Вот тогда будет тепло, удобно, и никто не сопрет в метро кошелек. Но мне хочется быть красивой, поэтому я трясусь в поддергунчике из кожи бритой европейской овцы и пошатываюсь на слишком тонких каблуках. Что ж поделать, если российский тулуп мне не по вкусу, а в итальянской дубленке мерзнет даже моя печень. Вариант удобно-красиво-модно-недорого мне не встретился ни разу. Либо одно, либо другое, либо все остальное.

– Какой у вас размер? – спросил гардеробщик.

– Чего? – лязгая зубами, поинтересовалась я.

Мужчина, с виду бывший военный, заржал во весь голос:

– Приколистка. Ноги, конечно. Остальное-то все безразмерное.

Вместо того чтобы просто назвать цифру, я ввязалась в глупый спор:

– Оригинальное замечание! Получается, мы с вами можем носить одни брюки!

– Легко, – согласился дядечка, – ремешком их затянем, и вперед.

– Дайте ей сороковой размер, – попросил Антон, – чем больше, тем удобнее.

Гардеробщик выложил на стойку ужасные тапки, плод любви кроссовок и сандалий.

– Держи.

– Зачем? – не поняла я.

– В боулинге положено переобуваться, – пояснил Антон.

– Вот гадость-то… – пробормотала я, но начала расшнуровывать сапожки.

Антон выбрал самую последнюю дорожку, быстро сгонял в буфет, принес бокалы с молочным коктейлем, потом схватил один шар и сказал:

– Каков твой лучший результат?

– Я первый раз в кегельбане, – призналась я.

Тоша пришел в восторг.

– Врешь!

– Честное слово, – подтвердила я.

– Как же ты жила без кеглей? – изумился парень.

Я взяла стакан с коктейлем, хмыкнув:

– Да вот, как-то влачила жалкое существование.

– Боулинг – это же как… как… – подыскивал подходящее сравнение Антон. – Ну, как шашлык на природе.

Чудесно! Терпеть не могу мясо, я его практически не ем. Сидеть возле костра на шершавом полене, чихать и кашлять от дыма, держать в руке пластиковую тарелку с обугленными сверху и сырыми внутри кусками жилистой старой свинины, которую кто-то замариновал в несвежем кефире пополам с забродившим пивом, сдувать с еды гусениц, кузнечиков, отбиваться от комаров, время от времени отходить в кустики и орать от ужаса при виде ежика, тоже некстати решившего пописать в зарослях, громко вопить странные песни, вроде «а я бегу за клочками счастья, зачем ты ушла, оно без тебя мне не нужно»… Ну уж нет! Я лучше поем в цивилизованных условиях и послушаю нормальную музыку. Кстати, объясните мне, зачем бегать за клочками счастья с воплем: «Оно без тебя мне не нужно»? Если не надобно, то и не носись по лесу, сиди дома, смотри телик.

– Поняла? – спросил Антоша.

Я поставила стакан на место. Коктейль несъедобен. Или лучше сказать «невыпиваем»?

– Разобралась? – не успокаивался Тоша. – Я хорошо объяснил правила и принципы игры?

Оказывается, пока я размышляла о прелестях выезда на природу, он рассказывал о боулинге. Я оглянулась по сторонам. Наверное, это безумно сложно. Хотя… Пусть Антоша не выпендривается, сейчас в зале полно мужчин с лицами, смахивающими на морды бойцовых псов, и если уж они разобрались с «правилами и принципами» игры, то я выучу их за секунду.

– Повторить? – заботливо поинтересовался мой спутник.

– Не стоит, – гордо отмела я его предложение. – Пошли на дорожку.