Женись на мне, дурачок!

— Еще ни одно животное, привезенное этим рейсом, не показано ни одному покупателю, — заявляю в ответ с явно слышимой в голосе обидой. — Не мог же я лишить вас права выбрать себе любимца первой?

— И все они…

— Здесь, — киваю утвердительно и, отвернувшись от клетки, делаю широкий пригласительный жест.

— Фокусник! — проследив за взмахом моей руки, одобрительно фыркнула Саялат, не замечая, что я поражен не менее ее.

Все, что мы не успели приготовить до появления в парке ханши, теперь доделано. Ковры, подушки, сласти, изысканная посуда за несколько минут, пока мы созерцали эльмов, словно по волшебству, бесшумно заняли свои места.

— Это не я, — абсолютно честно сообщаю ханше и по лукавому взгляду понимаю, что мне не очень-то верят.

Надеюсь, она на самом деле не считает меня магом?

Нет, хотя маги в Остане и под запретом, но пользоваться их услугами жители, особенно состоятельные, никогда не перестанут. И местные маги, скрывающиеся под видом гадалок, лекарей, шаманов и предсказателей, только рады такому положению дела. Некоторая полулегальность и мнимая опасность позволяют им драть с клиентов двойные и тройные гонорары. Вот только мне подозрение в причастности к этой компании может лишь навредить. Хотя все придворные завсегдатаи усиленно пользуются услугами шаманов, беседовать на равных с человеком, сведущим в магии, они не будут.

— Просто у вас тут слуги… слишком быстро бегают от страха, — сердито буркнул я, и Саялат неожиданно задорно расхохоталась.

— А если не успевают убежать, то прячут головы, выставляя мне напоказ… ха-ха!.. И почему я… ха-ха… не замечала, что это действительно смешно?

Ее задорный смех, словно заклинание магистра, в несколько секунд превратил тихий уголок парка в зал приемов. Непонятно из-за каких кустов начали появляться высокопоставленные чиновники со свитами помощников, знатные завсегдатаи робко пристраивались на диванах, стоящих во втором ряду от дорожки, стражники важно застыли у каждого поворота, а юркие прислужники потащили из секретного шатра кипящие чайники.

Я вел ханшу от клетки к клетке, подробно рассказывая выученные ночами сведения о своих питомцах, и на каком-то повороте с изумлением заметил, что за нами на почтительном расстоянии следует порядочная толпа придворных. И первыми в ней идут советник Энжебин и Хенрик, с донельзя деловитым видом не выпускающий из рук свой свиток. Придворные косились на него с досадой и пытались отпихнуть в задние ряды, но маг держался с героической невозмутимостью. Невзирая на едва не сбивающие с ног тычки, на которые не скупились озлившиеся лизоблюды. Остановившись у очередной клетки, я кивком головы подозвал мага, якобы затем, чтобы тихонько выдать указания по уходу за изумрудно-черной птицей с роскошным золотым хвостом и огромными печальными глазами.

— Пусть чаще меняют воду и не забудут днем прикрыть от солнца. Да держись рядом, а то тебя затопчут.

— Ты беспокоишься о нем, словно о родном, кто он тебе? — не упустила этот эпизод из виду зоркая Саялат.

— Муж сестры, — скромно ответил я, но ханшу внезапно заинтересовало это обстоятельство, и она пожелала узнать о нем подробнее.

Очень ненавязчиво намекаю, что для доверительного разговора лучше присесть на диван, и Саялат великодушно соглашается.

Кстати, еще пару дней назад я специально расспросил одного из чиновников и выяснил, что в дворцовом этикете нет никаких правил или обычаев, запрещающих одновременно сидеть на одном диване нескольким посетителям и приглашенным. Но среди спесивых придворных не так давно прошел слушок, что важных посетителей размещают более просторно, и все стали требовать себе отдельные диваны.

Однако сесть рядом с ханшей как равный я все же не решился. Не стоит дразнить всю эту орду интриганов и завистников, нажить кучу врагов я всегда успею. Поэтому, дождавшись, пока Саялат удобно устроится в куче подушек, скромно опускаюсь неподалеку от ее ног на край ковра, устилающего траву вокруг выбранного ханшей дивана, и беру из рук подскочившего с чайником прислужника горячую пиалу. Чуть сморщившись — ну не пью я в жару слишком горячее, — ставлю чай на краешек стола остывать и с преувеличенным ожиданием смотрю на копающуюся в вазах с конфетами женщину, давая понять, что готов удовлетворить ее любопытство.

— Почему же ты так о нем заботишься? — не замедлила этим воспользоваться Саялат.

Еще при нашей первой незабываемой встрече в пустыне я заметил это ее качество — резко, в лоб, задавать самые непредсказуемые вопросы. И еще тогда понял, что она каким-то образом умеет отличать ложь от правды. Потому с ходу выдаю ей не придуманную Клариссой легенду, а чуть подредактированную правду о наших отношениях с Хеном.

— Он хороший человек, и мы дружим. Родителей у него нет… Кто еще позаботится о парне?

— А сестру ты ему продал или твой отец?

— Ну, с сестрой у меня вышла целая история, — вспомнив приключения Мари, весело фыркнул я.

— Расскажи, — требует Саялат и, отодвинув в сторону поднос со сладостями, жадно вглядывается в мое лицо.