Женись на мне, дурачок!

Все, пока не выясню, что тут происходит, не тронусь с места. Иначе меня обуют, как деревенского пастушка, впервые приехавшего в столицу.

— Рассказывай! — безнадежно взглянув на стынущие пирожки, приказываю девушке.

— Лучше я, — раздается от дверей виноватый голос Тахара, и тургон твердыми шагами проходит к столу. — Все началось…

— Садись, — перебил я его, внезапно сообразив, если он будет стоять передо мной навытяжку, то не удастся рассмотреть выражения глаз.

А видеть его глаза для меня очень важно. Я не эмпат и не умею читать чужих мыслей, но постепенно научился разбираться в выражениях лиц и интуитивно понимать, когда мне лгут или пытаются утаить часть правды.

Тахар сел, помолчал, собираясь с силами, и, глядя в стол, продолжал:

— Все началось в тот день… когда мы встретили караван ханши…

Я глотнул остывшего чаю и кивнул. Именно это я и предполагал.

— Когда тебя повели к повозке этой… — он скрипнул зубами, — нас отправили в конец обоза. Там охранники велели ждать, а сами поехали дальше. Видимо, им не дали насчет нас никаких указаний. А скучающие господа… из тех, что умеют только пить вино и хвастаться подвигами… начали нас поддевать. Мы молчали, пока было возможно… а потом один начал делать Лайли всякие предложения… как мальчику…

Он на несколько мгновений задохнулся старым гневом, стиснул зубы, заиграл желваками скул… потом все же взял себя в руки.

— Я хотел броситься на него… или расстрелять в них болты… сколько успею. Но тут он… — тургон кивнул исподлобья в сторону язвы, — заявил, что это его мальчик, и если кто-нибудь желает его получить, пусть выходит в рукопашную…

— Так… — Кажется, я начинаю понимать, откуда на щеке Рудо взялась до сих пор не сошедшая до конца полоса. — А дальше?

— Я его почти сделал, — с досадой сообщил язва, — но у него оказался приготовлен сюрприз. Плетка для слуг… за оружие это не посчитали. Когда он понял, что проигрывает, выхватил ее… Ну и мне тоже пришлось применить один прием, запрещенный в рукопашной…

И почему я даже догадываться не хочу, что это за прием…

— Тогда они все пошли на нас, но вернулись стражники, — кивнул Тахар. — А этот… с плеткой… пожаловался, что просто хотел угостить мальчика, а мы не так поняли. И достал этот сыр… Пришлось Лайли его грызть, а они все просто покатывались со смеху… А потом поехали…

— Ты запомнил… его рожу? — с трудом выдавил я сквозь душащую меня ненависть. — Потом покажешь мне. И объясните наконец, что произошло сегодня утром.

— Это я виновата, — вздохнула Лайли.

— Что-то многовато виноватых на одного меня… — шучу, вглядываясь в хмурого Тахара. — Пусть объяснит твой брат.

— А что объяснять… — как-то враз постарел и сгорбился тургон. — Сестра считает, что должна отплатить Рудо за спасение, и заявила, что выйдет за него замуж. Вот я и решил, как доберемся до Дильшара, уйти от вас. Ты же не считаешь нас рабами, сам говорил, а у меня тут друзья… были.

— Вот именно, были… — презрительно фыркнул Рудо, яростно швыряя на блюдо ни в чем не повинные пирожки.

Я бы поверил тургону… если бы не слышал, как язва с лучницей общались до моего прихода. Мне даже кольнуло сердце воспоминание о тихих вечерах с Зией, когда мы точно так же перебрасывались своими впечатлениями о каком-либо событии.

Поэтому я решил применить один из приемов Клариссы — потянуть время.

— Знаете что? — медленно дожевав пирожок, обращаюсь к настороженно ждущей компании. — Я, конечно, никого не считаю рабами… но все же рассчитывал на вашу помощь, и потому никуда никого пока не отпускаю. А насчет того, за кого хочет выйти замуж Лайли, мы поговорим потом, когда я закончу здесь все свои дела. И запомните, я считаю, что девочка имеет право на собственное мнение, и всегда ее поддержу. Ну а она за это время успеет проверить свои чувства. Нужно же убедиться, что это именно выбор, а не простая благодарность. Тахар, собирайся, ты идешь со мной.

Тургон строптиво раздул ноздри, подозрительно оглянулся на сестру, и девушка, поняв его сомнения, немедленно шагнула к брату.

— Я согласна с Джилем. Подождать и проверить себя, — кротко сообщила она, покорно опустив глаза, но я успел заметить мелькнувший в них стальной отблеск.

Всегда преклонялся перед женщинами, умеющими принять в нужный момент покорный вид. Они обычно быстрее получают желаемое, чем истеричные упрямицы.

Через несколько минут мы вышли в калитку черного хода, и Рудо крепко запер ее за нами. Оставляя дом и Лайли под его охраной, я ничуть не рисковал, интуиция подсказывала, что оберегать девушку напарник будет до последней капли крови. Гарантией тому был благодарный взгляд язвы, пойманный мной при выходе из кухни.

Да не за что! Вертелось на языке, но я предусмотрительно смолчал. Не стоит снова накалять едва унявшиеся страсти.

Глава 10