Женись на мне немедленно!

Она, прикусив до крови губу, лихорадочно искала выход. Как же освободиться от предлагаемого кошмарного договора? Ну зачем она влюбилась в этого волка в овечьей шкуре, зачем так опрометчиво и поспешно вышла замуж!

— Я хочу жить здесь, на Корфу, а не в Афинах, — произнесла она наконец.

— Согласен. Моя квартира в Афинах не подходит для ребенка. Здесь девочке будет гораздо лучше.

Разумеется, первая и единственная мысль Кристо была о ребенке! Все остальное, даже секс с Эммой, явно было для него второстепенным. А требование разделить с ним постель было предъявлено, скорее всего, просто из-за ущемленного мужского самолюбия, потому что Эмма так и не стала очередным завоеванием этого плейбоя!

Она скрестила руки на груди.

— Хочешь сказать, что покинешь Афины?

— Отсюда до столицы — только час на самолете. Я буду проводить будни там, а выходные — здесь. Таким образом у Антеи будет время привыкнуть ко мне.

Он впервые назвал свою племянницу по имени.

— Мне нужно время, чтобы все обдумать. Кристо посмотрел на часы на своем запястье.

— Даю тебе десять минут. Скоро у меня деловая встреча. Мне необходимо успеть до нее обсудить с тобой все вопросы.

— Конечно, зарабатывать деньги — гораздо важнее, чем иметь дело с реальными людьми, — съязвила Эмма.

Взгляд Кристо снова стал пронзительным.

— Поговори со своим дядей, Эмма, спроси, все ли в порядке с его бизнесом.

— Если я соглашусь остаться с тобой на год, откуда мне знать, что я могу тебе доверять, что ты сдержишь свое слово?

Кристо вскинул брови так высоко, словно никто никогда прежде не сомневался в его честности.

— Мы с тобой составим контракт.

— Я не буду спать с тобой!

Он лишь самоуверенно улыбнулся в ответ:

— А кто говорит, что речь идет о сне, а не кое о чем другом?

Несмотря на бушевавшее в душе негодование и на невыносимое высокомерие Кристо, Эмма невольно ощутила желание.

— Договор будет готов завтра. — Кристо, кажется, хотел что-то добавить, но лишь покачал головой и вышел из комнаты со словами: — Мы с Антеей приедем сюда на выходные.

Все, что Эмме теперь оставалось сделать, — это вытерпеть пятьдесят два уик-энда, не пытаясь убить своего разъяренного, эгоистичного и чертовски раздражающего мужа.

Глава 5

Утром следующей субботы Эмма и Дора вышли на крыльцо виллы, к которому подъехал длинный черный лимузин. Едва водитель открыл заднюю дверь, у Эммы перехватило дыхание и зачастил пульс. Она ожидала, что первым из машины выйдет Кристо, но появился не он и не маленькая девочка, а женщина — да еще какая!

Эмма думала, что Кристо уже не может ее удивить или причинить ей боль. Оказывается, она ошибалась.

У Эммы внутри все замерло, пока она рассматривала длинные загорелые ноги, узкие ступни в босоножках на высоком каблуке и прекрасную фигуру в плотно облегающем платье. Волосы незнакомки, блестящие на солнце, словно соболиный мех, спадали волной на изящные плечи и обрамляли красивое, словно с обложки журнала, лицо.

Эмме показалось, что ей отвесили пощечину. Как Кристо посмел привести к ней в дом свою любовницу! Беспокойство, владевшее Эммой с утра, сменилось яростью.

Она пристально рассматривала женщину, поэтому даже не заметила, как из машины вышел Кристо, а с ним — маленькая девочка, которая теперь робко стояла между двумя взрослыми.

Когда Дора шагнула вперед со словами приветствия, Эмма моргнула и перевела взгляд на Кристо, который сильно нахмурился. Все его внимание было приковано к ребенку. Должно быть, эта маленькая девочка с тоненькими косичками и бледными худыми ручками, сложенными на животе, и есть Антея. Она настороженно смотрела на Дору, которая ей улыбалась.

Кристо обернулся и взглянул на Эмму. Та резко шагнула вперед, но тут же остановилась, потому что девочка испуганно отшатнулась и прижалась даже не к Кристо или сопровождавшей его незнакомке, а к коренастому водителю.

Гнев Эммы сменился чувством вины за то, что она напугала ребенка резким движением. Эмма вспомнила о собственном горе, неуверенности и одиночестве, которые испытывала после смерти родителей. Ей тогда казалось, что жизнь утратила смысл.

Эмма присела на корточки перед девочкой и посмотрела в ее нежные карие глаза. Малышка молчала, прикусив изнутри щеку.

— Привет! Я Эмма. А ты, должно быть, Антея, верно?

Девочка молча кивнула, настороженно глядя на нее широко распахнутыми глазами. Сердце Эммы сжалось от сострадания. Она посмотрела на судорожно сцепленные пальцы Антеи. Бедный ребенок! У нее должна быть какая-нибудь плюшевая игрушка, чтобы можно было ее обнять, потому что, кажется, никто из окружающих Антею взрослых не собирается тратить время на то, чтобы ее утешить.

— Тебе нравятся кролики? — неожиданно для самой себя выпалила Эмма, вспомнив о своем старом игрушечном кролике, которого очень любила в детстве и недавно обнаружила здесь, на вилле, в своей бывшей детской.

Антея не ответила — лишь слегка пожала плечами и еще сильнее закусила щеку. Эмма ждала, что кто-то из ее спутников успокоит девочку, но Кристо лишь шагнул назад, а его спутница кокетливо смотрела на него из-под полуопущенных ресниц.