Женить нельзя помиловать

Всё же женщины – совершенно экзотические особы. И управляться с ними могут лишь редкие специалисты.

Подарок Леночка взяла. Правда, с опаской.

– Открой! – Мануров чувствовал себя героем и вообще – благодетелем. Поэтому категорически не уходил, желая насладиться реакцией и под это дело затребовать награду. Ничего особенного он не хотел. Просто провести вечер вместе, а там – как пойдёт. Хотя в душе он считал, что пойти уже должно было бодрыми темпами, и туда, куда надо. И если Вересов прав, то Лена ждала только основного толчка в виде крупных трат авансом. Ладно, он потратился. Теперь дело за ней.

Нет там никого живого, – немного раздражённо подбодрил её Костя, видя, что барышня тормозит с открыванием коробки. Небось снова подозревает, что что-нибудь выползет, выскочит или вылетит. Ну, он же не дурак – повторять свои ошибки.

Леночка завозилась бодрее, открыла, изумлённо ахнула.

Всё, как и планировалось.

Константин приосанился и ждал. Интересно – поцелует или нет?

– Константин Николаевич, спасибо! – пропищала Леночка.

Этим «Константином Николаевичем» она, словно каменным забором, отсекла все планы и надежды шефа на вечер..

– Что ты так официально! – раздосадованно всхрапнул Мануров. – Нравится?

– Очень!

– Надень!

Он втайне ждал, что девушка попросит помочь застегнуть цепочку. Или ещё что-то придумает. В общем, как-то поможет продвинуться к телу.

Разбежался!

Лена быстро и послушно сняла то, что у неё болталось на груди до сего момента, и ловко прицепила подарок.

– Красиво, – подбодрил Мануров, разочарованно крякнув про себя: надо ж, издевается, что ли?

– Очень! – искренне согласилась Лена. – Ещё раз спасибо! Мне никогда не дарили таких потрясающих вещей!

– Хм. Рад, что угодил. Может, отметим это вечером? – Он так старательно изображал свою незаинтересованность, что лёгкое притопывание ногой, пока мадемуазель Сухарёва собиралась с мыслями, стало походить на нервный тик.

– Я сегодня не смогу, – наконец выдала Леночка. – В следующий раз.

– А, – коротко вякнул побагровевший Константин. – Ладно. Как-нибудь потом.

Он молниеносно умёлся в кабинет, стремительно подошёл к бару и выдернул бутылку наугад.

День не задался. Праздник не удался. Все бабы… Эх!

– Дождалась? – шмыгала в трубку Катька.

– Нет ещё, – пробубнила Светлана. – Жду.

– Свет, я тебе говорю, не придёт он сегодня. Праздник же. Наверное, бестактно тебе на это намекать, но, скорее всего, у него кто-то есть. И он с этим кем-то этот праздник встречает. Понимаешь? Приезжай к нам! Мы на ватрушках катаемся, потом глинтвейн будем пить. У нас тут мужчина есть свободный. Не принц, конечно, но для праздника сгодится. Хоть женщиной себя почувствуешь. Заодно будет с кем Восьмое марта встретить.

– Женщина не должна идти на уступки обществу, – вспомнив мудрую Галину, изрекла Света. – Нужно брать то, что ищешь, а не довольствоваться всякой фигнёй.

– Иногда лучше фигня, чем вообще ничего, – в сердцах выпалила Катерина. – Ладно, сиди там. Если что – звони.

Светлана повесила трубку и тоскливо уставилась на вход.

Она уже третий час сидела в холле фитнес-клуба и ждала своего брюнета. Она даже не знала, как его зовут. Но это не имело значения. Сегодня и познакомятся. Иногда женщина сама должна делать первый шаг. Мужчины – они слишком высоко себя ценят, поэтому до дрожи боятся уронить своё гордое имя и признаться в зависимости. Они легко соглашаются на предложения и чаще сами боятся эти предложения делать, чтобы не услышать отказ. У них болезненное самолюбие и повышенная боязнь обнаружить слабость хоть в чём-нибудь. Именно так считают некоторые женщины, совершенно не понимая, что рисуют образ типичного пациента психиатра или психолога. Мужчины проще, но одновременно сложнее и непонятнее. Нет ничего однозначного в этом мире.

В Светином кармане томилось плюшевое сердечко в юбочке и с блондинистой косичкой. Для начала общения этого было вполне достаточно. Она планировала подарить ему это сердечко и пригласить в клуб. А почему нет? В любви все средства хороши. Если сидеть безынициативной Алёнушкой у окна и целомудренно перебирать косичку, потупив глазки, то можно уподобиться Илье Муромцу, который тридцать три года на печи лежал. Только мужику проще, у него в тридцать три – самый расцвет, можно и мечом помахать, и даже жениться. А для девицы это уже финиш. С печи слезть можно, а вот зачем – уже не совсем ясно.

В десять вечера стало понятно, что он не придёт.

Разумеется, Света допускала такое развитие событий. Да, вероятно, такой красавец найдёт, с кем провести не только этот вечер, но и большинство других. Только конкуренция её не останавливала. Чем она хуже любой другой? Ничем. А чем лучше? Тем, что любит.

«Подарю завтра, – не унывала Светлана по дороге домой. – Важно не когда, важен сам факт!»