Женить нельзя помиловать

Если отключить логику, то без любви нельзя. Потому что хочется как в кино, чтобы дух захватывало и сердце останавливалось. А если логику снова включить, то первое, что приходит в голову – подружка Дина. У неё вот любовь и рай в шалаше. Только когда в шалаше появляется ещё и ребёнок, всё начинает рушиться. И рай уже не рай, и шалаш тесен, и хочется жить не только эмоциями. Муж Дины, за которого та выскочила по огромной и неземной любви, работал преподавателем истории, предмет свой обожал и был, конечно, человеком во всех отношениях интересным. И даже внешне, а не только в смысле высоты душевных качеств. Но вот со стороны жизнь их была ужасна. Обветшалая квартирка, постоянная экономия – а из-за этого, с точки зрения Лены, какое-то безысходное убожество и тоска. Дина и сама об этом стала довольно часто заговаривать. И чем больше она рассказывала, тем больше Леночка думала о том, что всё же любовь в жизни не главное. Главное, чтобы кроме любви ещё и мужчина оказался правильным. С которым можно не только небо в алмазах по ночам видеть, но и днём с облака мордой в грязь не падать. А с «котиком» как раз может получиться всё, как у Дины. И даже если в материальном плане будет чуть лучше, то всё равно это не то.

Но что бы там ни подсказывала логика, решиться на окончательный выбор Леночка всё никак не могла. Как говорится: и хочется, и колется. И подарки от Манурова она принимала не от жадности, а чтобы не оттолкнуть, протянуть ещё какое-то время. Чтобы выбрать, от чего отказаться: от любви или от мечты.

Мануров был торжествен и строг, как похоронный агент при исполнении. Машину он вёл молча, на прижавшую уши секретаршу не смотрел.

– А куда мы едем? – отважилась наконец пискнуть Леночка, которую шеф, подобравшийся как тигр перед прыжком, пугал своей сосредоточенностью. Она даже решила, что если Константин завезёт её к себе домой и начнёт домогаться, то, чёрт с ним, сопротивляться она не станет. В конце концов, пусть всё как-нибудь само собой решится.

Но директор привёз её в ресторан.

Никаких свечей, роз и романтики.

Хватит с неё.

Так решил Костя. Всё равно не в коня корм.

– Лена, мне надоела неопределённость, – напористо начал он, едва только официант ускакал выполнять заказ и оставил их наедине. – Я, между прочим, готов жениться.

– На ком? – глупо уточнила Леночка и тут же испуганно захлопнула рот. Надо ж было такую муть спросить. Желание оттянуть развязку било хвостом, как вытащенный на берег кит, и не давало мыслить здраво.

– Я тебе цветы дарил? – вопросом на вопрос отреагировал Константин.

– Да, – осторожно подтвердила опешившая секретарша.

– Игрушки дарил? В ресторан водил? Побрякушку эту за бешеные бабки вчера подарил?

– Я могу вернуть, – испугалась девушка, судорожно соображая, к чему приведёт эта сухая калькуляция фактов.

– Не надо. Меня интересует, что ещё я должен сделать? Или я ещё недостаточно поухаживал?

– Константин Николаевич, как-то это всё неправильно. Так же не делается, – залепетала Леночка.

– А как делается? – Мануров уже почти шипел. – Как, чёрт побери, это делается? А, да!

Он хлопнул себя по лбу и порылся в кармане, выудив коробочку с колечком.

– Вот. Я делаю тебе предложение.

– Я так не могу…

– Как «так»? – яростным шепотом рявкнул Мануров. – Что теперь не так? Ты вообще в принципе за меня замуж не хочешь? Или не хочешь «вот так»? А как тогда? Я устал разгадывать твои ребусы.

– Я никаких ребусов…

– Хватит! Ты согласна?

– Это вы предложение, что ли, делаете?

– Нет! Гопак пляшу! Я так понимаю, что, если девушка не отказывается от подарков, она говорит «да». Не в смысле, «да, давайте спать вместе», а «да – я не против в принципе»! И если ты «не против в принципе», то почему тогда столько проблем? Или ты против?

– Нет. То есть не совсем. То есть не «не против», а не «за», – совсем уж невразумительно начала блеять очумевшая от шефского напора секретарша.

В книжках, которые она читала, предложения делали как-то иначе. Хотя «котик» вообще сказал: «Когда захочешь, чтобы мы расписались, скажи». Это тоже было так себе и не как в книжках. Но он же предложил первым. И как теперь быть? То ни гроша, то вдруг алтын.

Вышеупомянутый «алтын» с красной и злой физиономией как раз сидел напротив и раздувал ноздри, словно бык, которого только что треснули палкой по хребту.

– Значит так! Если ты сейчас не даёшь мне внятного ответа, я женюсь на другой. Ясно?

Леночка лишь очумело кивнула, захлопав длинными ресницами.

Поди разбери, с чем она соглашается! То ли с тем, что пора дать ответ, то ли с тем, чтобы он женился на другой.

– И? – поторопил её Мануров.

– Что «и»? – съежилась девушка. – Я не знаю. Вы кольцо уберите. Пока уберите.

Прорычав нечто нелестное, Константин сжал кулаки и одарил любимую нехорошим тяжёлым взглядом.

В его душе созрел коварный план.

…– Зачем ты ей это сказал? – изумился Вересов. – Ты что, сдурел?