Женитьба Белугина

Агишин. Благодарю вас! Я и сам давно мечтал о такой прогулке. Маменька будет при вас, или вы при маменьке?

Елена. Чему же это мешает? Мама меня никогда не стесняла и вперед стеснять не будет.

Агишин. Это хорошо, что Андрюша едет с вами.

Елена. Почему же?

Агишин. Надо его помаленьку приучать к той роли, которую он… то есть которую вы заставите его играть впоследствии…

Елена. Как жестоки эти слова!

Агишин. Vous l'avez voulu, vous l'avez voulu, George Dandin!..[4]

Нина Александровна(в дверях.). Лена, Белугины приехали. (Уходит.)

Елена. Пройдите вперед или останьтесь здесь. Мама их, вероятно, приведет сюда.

Агишин. Ступайте одни; я пройду здесь и явлюсь в залу. Я ход знаю…

Елена уходит.

Пока дело идет хорошо, а дальше, конечно, пойдет еще лучше. То только и хорошо, то только и удается, что умно задумано. Главное дело составить план, а строить уж не хитро. (Уходит направо.)

Слева выходят Нина Александровна, Гаврила Пантелеич, Настасья Петровна, Елена и Андрей.

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Нина Александровна, Гаврила Пантелеич, Настасья Петровна, Елена и Андрей, потом человек.

Нина Александровна. Пожалуйте, пожалуйте, здесь у нас уютная семейная комната, мы уж будем как свои. Я так давно желала познакомиться… так рада…

Гаврила Пантелеич. Н-да-с, хоть нежданно, негаданно, а приходится познакомиться, уж нельзя без этого.

Настасья Петровна. Привел господь!

Гаврила Пантелеич(к Елене). Ну-с, любите да жалуйте, уж какие есть, не взыщите!

Нина Александровна(указывая на диван). Прошу вас!

Белугины садятся на диван; Нина Александровна в кресле рядом с Гаврилой Пантелеичем; Елена и Андрей стоят подле Настасьи Петровны. Гаврила Пантелеич, не обращая ни на кого внимания к громко отпыхиваясь, оглядывает потолок комнаты. Человек подает на подносе чай Белугиным и уходит.

Нина Александровна. Еще не зная и не видя вас, я уже вас полюбила.

Гаврила Пантелеич. За что ж бы это, к примеру, вам полюбить нас?

Нина Александровна. Ах! ваш сын, моя Лена — это так близко и нам… я так люблю мою Лену!..

Гаврила Пантелеич. Ну, то они, а то мы. Конечно, давай бог ладу и нам, а им совет да любовь!

Нина Александровна. Я надеюсь… у Лены такой прекрасный характер… такое доброе сердце!

Елена. Мама, ты приписываешь мне такие добродетели, которых у меня нет.

Нина Александровна. Ах, друг мой, ты еще не знаешь себя, ты так молода!

Настасья Петровна(к Елене). Да, коли вышло у вас такое согласие с Андрюшей, так уж полюбите его… Он у нас такой хороший, добрый. А нам бы глядеть на вас да радоваться… Уж позвольте. (Целует Елену.)

Гаврила Пантелеич. Без любви да без согласия, мол, что уж! А чтоб надо по закону: да боится и да любит жена мужа своего! К примеру, вот мы с Настасьей Петровной тридцать лет прожили, а этой музыки, чтоб караул кричать, не бывало. Выругаешь ее когда под горячую руку — смолчит; после уж разве выговорит, если не по резонту обида. Ну, и измены какой друг другу — это уж избави и храни заступница! Я — топор, она — пила на этот счет, если б что!

Нина Александровна. Ах, если б вы знали мою жизнь с мужем… Я схоронила его три года назад… Ах, это было дружество с первого дня и до конца! Я не утешена после моей потери, и вот только она одна привязывает меня к жизни.

Елена. Мама, кто-то приехал.

Нина Александровна. Поди, Лена, встреть.

Елена уходит, за ней Андрей.

Гаврила Пантелеич(посматривая на потолок и указывая рукой). А в этом месте протекает!

Нина Александровна. Ах, уж и не смотрите: наша квартира такая дурная; мы очень недовольны!

Гаврила Пантелеич. А, к примеру, как плата от вас?

Нина Александровна. Мы платим очень дорого… восемьсот рублей в год.

Гаврила Пантелеич. Н-да, за такие хоромы дорогонько!.. Ну, да и за восемьсот царских палат не наймешь.

Человек(в дверях). Софья Николаевна приехали-с.

Нина Александровна. Ах, простите, мои дорогие, я вас оставлю на одну минуту, на одну только минуту! Мы никого не ждали, но наши добрые знакомые…