Женитьба дядюшки Жиля (СИ)

Перебирать медовые волнистые пряди было очень приятно, они так и текли меж пальцев. Потребовалось совсем немного тепла, чтобы они досохли и заискрились в магическом свете – вот, теперь хорошо. И ещё провести кончиками пальцев по голове – на всякий случай. А то подушка отсыреет, и её хозяйка ещё заболеет потом, кому это надо!

Госпожа Мадлен уже и не трепыхалась, она приникла к нему и положила голову ему на плечо. Зажмурилась, вздыхала. Что-то там себе думала.

Жиль тогда просто посадил её к себе на колени и обнял. Вот так. Я не кусаюсь, и вы, госпожа моя, можете в этом убедиться. Всё для вас – нынче вечером и всегда.

- Спасибо вам, - прошептала она. – Вы так здорово вытащили Аделин. Она потом говорила, что ещё не прочь полетать, только чтобы не мокрой, - улыбается.

- Не благодарите, не нужно. Смог – и сделал. Я, госпожа Мадлен, сделаю для вас, что захотите, - глаза её расширились и неотрывно смотрели на него – как днём в лесу. – Пользуйтесь, - усмехнулся, но усмешка вышла какая-то кривая.

Ему самому было невероятно интересно, рискнёт ли она попросить. И ведь думает что-то, сердце так и колотится.

- Тогда… - надо же, рискнула. И что же? -  Тогда поцелуйте меня ещё раз.

Укуси меня котик, подумал Жиль. И поцеловал.

День вышел каким-то очень уж волнительным, и Мадлен никак не могла уснуть. Всё разом – и прогулка эта удивительная, и происшествие с Аделин. Спасибо принцу и его преосвященству, обе они только испугались и намокли, и ничего более серьёзного не случилось.

Но принц невероятен, конечно – взять и поднять в воздух человека просто так. Нет, конечно же, не просто, и ей доводилось уже однажды такое видеть – на празднике у Вьевиллей, когда к ней приставал граф Эскар. Тоже ведь пытался её целовать. И чем он отличается от принца? Граф, если смотреть отвлечённо, так даже и красивее, и определённо моложе, но почему одна только мысль о нём вызывает отвращение?

А принц… Он целовал её совсем не так, как изредка муж, и не так, как некоторые другие, кто тоже пытался. К счастью, их было совсем немного, хорошо, что Мадлен жила затворницей и почти не бывала при дворе, а то только и делать, что отбиваться, и потом ещё доказывать Ангеррану, что она вообще не при чём.

Откровенно говоря, Мадлен не возражала бы, если бы принц поцеловал её ещё разок – просто чтобы разобраться. Наверное, все люди разбираются в таких вещах где-то в юности, пока кто-то за кем-то ухаживает, или как это ещё бывает. Скажем, за сестрёнкой Мари её жених ухаживал почти год, и потом посватался, и ещё к свадьбе готовились месяца три, он временами наезжал в замок и навещал её. И они до сих пор друг другу улыбаются и за ручки держатся, а тоже десять лет прошло, у них две дочки и сын. А она, Мадлен, сначала была маленькая, а потом вдруг оказалась замужем. Эх.

Надо бы не лениться и досушить себе волосы. Лето на дворе, конечно, но – всё равно принц прав, сырость не приводит ни к чему хорошему. И вообще как-то прохладно. И шевелиться не хочется.

Но пошевелиться и встать пришлось – постучали в дверь. Кто там ещё, неужели что-то с девочками? Мадлен подскочила, и как была – босиком и в сорочке – так и отперла.

На пороге стоял принц и держал в руках какой-то тёмный тюк. Оказалось – тёплый плащ, который – не поверите – для неё. А потом он совсем удивил – взял её на руки, как любую из её дочерей, и утащил на кровать. Нечего, мол, босиком ходить. Завернул в свой плащ, а у плаща был невероятно мягкий воротник из светло-серого меха. Дал ей фляжку и велел глотнуть какого-то жидкого огня – тоже чтоб согреться.  А потом вытащил наружу её недосохшую косу. И стал сушить, ну ничего ж себе!

А в довершение взял и усадил её к себе на колени. Обнял, гладил по голове, перебирал волосы.

В кольце его рук было хорошо и безопасно. Она наконец-то согрелась – и благодаря плащу, и его адская настойка тоже помогла. Более того, его тоже захотелось… потрогать. Наверное, это излишне, тем более, она вся замотана в его плащ. Нужно просто поблагодарить… за всё, что он сегодня сделал.

- Спасибо вам, - тихо сказала она. – Вы так здорово вытащили Аделин. Она потом говорила, что ещё не прочь полетать, только чтобы не мокрой.

- Не благодарите, не нужно. Смог – и сделал. Я, госпожа Мадлен, сделаю для вас, что захотите, - как это – что захотите? Так бывает? И добавляет: – Пользуйтесь.

И усмехается, будто всё про неё понимает, и все её мысли для него – как на ладони.

Ну что ж, раз так – и впрямь нужно пользоваться. Сам напросился. Когда она ещё рискнёт? В здравом уме – никогда, а если уже у него на коленях, да после настойки – а гори оно всё!

- Тогда… - страшно, сердце колотится, но когда ж ещё? – Тогда поцелуйте меня ещё раз.

Вот, она это и сказала. Сейчас он сочтёт её распутной женщиной. И будет пра-а-а-а…

Она просто потерялась в вихре небывалых ощущений. Сама не поняла, как выпуталась из плаща и обняла его за шею. Гладила его аккуратно подстриженную бороду – никогда ещё её не целовал мужчина с бородой и усами! Борода была мягкая и совершенно не кололась, кто бы мог подумать!