Женитьба дурака

У волков то же самое. Волк ближе всего к человеку — волк, члов. Оборачивание шло прежде всего волков и псов. Но волки тоже позволяют своим женщинам быть спокойными, потому что уходят вместе развлекаться, например, на охоту. Ну, куда еще волкам развлекаться? А в это время какой-нибудь дядька пасет щенков. А они его, гады, мучают. Хорошо, если найдется пенек повыше. Чтобы туца запрыгнуть и там сделать вид, что их вообще не существует. Это очень человеческая черта. Они в этом очень близки к человеку — надо заботиться о детеныше, иначе он погибнет. Почему у человека он слишком долго вырастает; слишком долго взрослеет, потому что у него задача — не тело раскрыть. Близкие к нам по физиологии обезьяны за полгода доходят до взрослого состояния. А мы за 20 лет, раньше за 14, сейчас за 28, а то, Юношка, и за 53.

Женщина, когда говорит об использовании, думает об этой слабости, о слабости на 20–30 лет, да Маманя? Он же болван-болваном даже в 30?

Мы глядим на использование и понимаем. Помните, на прошлом занятии он признавался, что отказывается использовать. Я оставил задание на проработку. Вот мы пришли — так использовать или не использовать своего любимого? И я показываю, если вы хотите научиться строить свои семейные счастья думая, вам не избежать основных понятий разума: съедобно-несъедобно, полезно-неполезно. Я уж не говорю про опасно — не опасно. Это самое начало разума. Разум возникает прямо на коже души. Любовь — это свойство души. Если вы хотите, чтобы любовь была, вы должны быть опасным со своей избранницей. Она всё время должна чувствовать, что жить с тобой, это как жить рядом с вулканом. И ведь это всем это нравится. А вам разве не нравится, когда вы опасны? Ну-ка, выдвинули челюсть вперед, строго сдвинули брови. Посмотрите сами на себя — противные же с виду, конечно.

<…> Быть опасным можно только, если ты действительно опасен. <…> Опасным надо быть на самом деле, тогда у нее включился разум. Потому что что-то мне не нравится в ее ЦЭПе. Что-то там не так… И мы очень мило улыбаемся… Всё, видели — она насторожилась. А знаешь, что мне не нравится? Это насчет того, что кормят ли там Юношку?

— Почти нет.

Хорошо, давай так. «Почти» уберем, на фиг нам этот нахлебник? Или тебе хочется, чтобы у нас в ЦЭПе было опасно.

— Нет.

Кто не работает, тот не ест. Нечего кормить его и привечать там. Лучше съешь Маманю и выгоню с той квартиры. Опасно? Он заболеет там Маманей?

— Не, не так.

Давай вот о чем подумаем — как нам теперь выйти на Центр профориентации в Ярославле и Питере. Полезно?

— Полезно.

И я провел вас по шагам разума. И теперь только одно осталось — следующее. Что включает разум в работу, разум уже включился, но он не работает.

Так вот, Медянка, задача — как нам войти в те места, где психологи ведут работу по семейной терапии?

— Так, я уже вижу несколько шагов.

Мы говорим слово «задача», и разум уже заработал. А теперь вернулись — у нас задача не эта, условная, как пример, а семейное счастье. Ты должен включить свой разум и должен включить разум ей. Как ни странно, счастье — вещь очень разумная. Знаете, почему? Я же это уже показал. Потому что счастье — это душевное состояние. Если вы вдумаетесь, это состояние души. Это всего лишь имя для чего-то, что достижимо в обществе, часть общественных благ, то есть ты часть общества. Этимология именно такова этого слова — «ты с частью», условно говоря, того мамонта, которого когда-то делили. И что тогда с тобой? Что ты чувствуешь?

Если мы из души на это посмотрим, а не из общества, то это блаженство. Душе свойственно пребывать в блаженстве или не пребывать в нем, терять его. В действительности, счастье — это тогда, когда твоя душа в блаженстве. Внешне это называется счастье. Внутри — это блаженство. Значит, если вы хотите, чтобы было семейное счастья, вам нужно достичь такого состояния, когда ваша душа дома блаженствует.

Как туда идти? По тем ступеням, по которым вы оттуда и убегали. Вот вы в мышлении, в сумасшествии, в мышлении, в разуме. Разум, видите? Задача — полезность, съедобность, то есть сытость, назовем так, опасность. Что выбивает из состояния блаженства? Голод? Не быстро. Отличие каких-то удобств? Не быстро. Опасность — мгновенно, сразу лишает. А!! Ты выскакиваешь из блаженства, хотя и не переходишь в страдания, ты переходишь в некое настороженное состояние, в котором ты решаешь, что делать. Правильно? Если дальше этот хищник набросится, будет боль, может смерть, блаженство потеряно. Поэтому прежде, чем ты потеряешь блаженство, вернее, прежде чем ты променяешь его на страдания, ты еще можешь решить некую задачу «как не потерять». Ты возвращаешь блаженство всегда.