Женитьба и другие злоключения принца Кармаэля. Книга 1

— Что это? — Я случайно запустил механизм, открывающий тайную дверь?

Венди замер.

— Нам пора, — нервно проговорил он. — Решетка опять поднялась!

— Какая реш…? — слова застряли в горле. Я стремительно обернулся. Демона еще не было, но он в любую минуту мог и появиться. — Давай быстрее! Надо выбираться!

— Я бы с удовольствием, только как?

— Лезь в окно!

— В окно? Да ты с ума сошел! Я не пролезу!

— Лезь, кому говорю! Иначе я тебе шею сверну! — Выплеснув воду из ведра, перевернул его вверх дном, чтобы добраться до окна.

— Оно узкое! Я застряну! — встал он на ведро и ухватился за выступ.

— Я подтолкну.

Венди подтянулся и, услышав приближающийся топот, просочился ужом. Мне и помогать не пришлось.

— Давай руку, — наполовину высунулся он из проема.

Я вскочил на ведро, сунулся в окно и… застрял. Сакрахар подери! Надо было снять плащ и ремень. И меньше есть.

— Тяни! Когда я отсюда выберусь — тебе несдобровать! — прошипел сквозь зубы, помня, кому всем этим обязан.

— Обнадеживает, — напрягся Венди и, упершись ногами в землю, вытащил меня наружу.

Как раз вовремя!

— Демон! — обнаружил я отсутствие значительного куска плаща. Лунник все же оставил себе сувенир на память. — Лавка Чудес, говоришь? — поднялся на ноги, оглядывая глухой переулок. — В следующий раз без меня, договорились?

В ответ донесся глухой стук.

Я оглянулся.

Венди, намертво вцепившись в поднос, валялся в канаве без признаков жизни.

— О, да ты издеваешься!!!

Глава 14 На вражьей стороне. Дым кальяна

— Я не виноват! Не виноват!

— Повтори это раз пятьсот, и, может быть, я поверю. — А из-за того, что тащил этого олуха до дворца три квартала, у меня теперь спина болит.

— Ну когда ты меня простишь?

— Когда ты искренне раскаешься.

— Я раскаиваюсь! Лавочник сказал: пейте чай с мелиссой. А я люблю чай с мелиссой.

— Вот видишь, ты врешь. Если бы ты любил чай с мелиссой, то понял бы, что это никакой не чай с мелиссой, а чай с сонным корнем!

Венди удивленно захлопал глазами.

— Если ты знал, чего же мне не сказал?

Я промолчал. Пусть думает, что мне все было известно, и только поэтому я не выпил зелья, а не по чистой случайности.

— Потому что думать надо. Иногда.

— Я думаю… иногда, — с покорным видом согласился Венди.

— То-то и заметно. Ладно! — поднялся я с кресла, что стояло в моей гостиной, где застало меня за утренней чашкой чая это сплошное недоразумение, явившись покаяться. — Меня ждет отец. — Я вышел из комнаты.

Наше с Венди вчерашнее приключение осталось в тайне. За несколько часов отсутствия во дворце нас никто не хватился, а слуги, помогавшие тащить сонное тело этого дурня, по воле несчастного случая ставшего моим другом, обещали молчать. За что я дал каждому по серебряной монете.

Никто не должен знать, куда мы ходили, а главное — зачем. Одно только подозрение, что принцесса Кэшнаира — черная колдунья, вернее утверждение, что мы так думаем, и кэшнаирцы с нас живых не слезут. Потребуют доказательств, или — того хуже — извинений. Будто мало того, что в семнадцать лет приходиться думать о свадьбе!

Зашел в кабинет отца. Он едва на меня взглянул и снова уставился в бумаги, велев рассказывать выученное о кэшнаирцах. О правящей династии: кто, когда на ком женился или вышел замуж, кого родил и каким по счету был несчастный в этом кэшнаирском кавардаке под названием родословная темной империи. Хорошо, что я книжку взял, иначе завалился бы на первом имени. Но в процессе выяснилось, что и сам помню много подробностей, например что самым кровожадным в истории Кэшнаира был Радамун Суровый, не жалевший ни врагов, ни подданных. Ходили слухи, что для укрепления своего могущества он проводил ритуалы черного колдовства, приносил кровавые жертвы Богу Красной луны, Тарэму. Не пошла ли Кадемония по стопам умершего предка?

— Это все? — Заскучал отец после моего часового выхода.

А что, мало?

— Могу рассказать о Тарканийской императрице, что выращивала в саду ядовитые розы, и однажды сама…

— Я знаю эту историю. А что-нибудь по Кэшнаиру?

— Это все.

Отец загрустил.

— А попробуй, — оживился он, — в следующий раз добраться до нашего века.

— Заглянуть в конец книги? Попробую.

* * *

Войдя к себе, хлопнул дверью и бросил опостылевшую книгу на стол. Это разбудило дремавшего на тахте Венди.

— Ты еще здесь, — плюхнулся я рядом.

— Как прошло? — Зевнул он.

Неплохо тут отсыпаться, когда я там отдуваюсь.

— Пересказал полкниги, а отец недоволен. Что он от меня хочет?

— Полкниги? Закладка на сотой странице, а их пятьсот.

— Не бери чужое! — вырвал у него книгу и бросил обратно.

— Может, император хочет, чтобы ты что-то понял? — взял Венди со столика пиалу с леденцами.

— Пока я понял только одно, — забрал я сладости и вернул на место. — С кэшнаирцами лучше не связываться. Никогда!

— Кстати, о темных… Что слышно об Эсмирато? — потянулся Венди за кувшином с соком.

— Ничего, — перехватил его руку, и он наконец успокоился, со скучающим видом откинувшись на спинку тахты.