Женитьба и другие злоключения принца Кармаэля. Книга 1

На самом деле, мама побывала у меня спозаранку, просила нанести кэшнаирскому принцу визит вежливости, чтобы положить конец слухам о наших разногласиях. И было бы хорошо, предложи я ему дружбу. Как-никак нам предстояло породниться. Если же после нашего мордобоя, его держат взаперти, попросить выпустить, убедив, что я зла не держу.

Ну какое мне дело как они его наказали? Лучше бы вообще выслали обратно в Кэшнаир. Посылкой. Вместе с сестрицей. Вернее, с двумя. На что мне Лилу-Анна?

— А что если… — оживился Венди.

— Если — что?

— Не хочешь не надо, — охладел он.

— Выкладывай! Я не владею телепатией.

— Это же темное искусство, — удивился он. — Как и все, что касается разума.

— Не волнуйся, тебе это не грозит. Так что у тебя там?

— Если осуществить недавний план? — обиженно продолжил он.

— Который ты предложил по дороге в Лавку Чудес? Мол, позже разомнемся. Хорошо размялись! — заключил я ядовито.

— Сходим к темным?

— По Сопране соскучился? — Он мотнул головой и отвел глаза. — Ах, вон оно что… к кэшнаирским принцессам потянуло. А это видел, — продемонстрировал ему браслет, сверкнувший красными огоньками рубенита. И с кем же из сестер я помолвлен? С обеими? Клятвы от имени Кадемонии приносила Лилу-Анна. А браслет еще не на Кадемонии. — Так что не обольщайся. Хотя… — Я встал. — Идем!

— К кэшнаирским принцессам?

— Почти, — поморщился я.

Добрых полчаса топтались на посту охраны, ожидая, когда нас проведут к «сиятельной особе». От закутанных в черные одеяния кэшнаирских воинов веяло холодом. Открыто никто не пялился, но, казалось, их пронизывающие взгляды следят неустанно. Отправленный доложить о нашем прибытии стражник, вернулся на пост. Капитан стражи, перемолвившись с ним, жестом велел проходить. И тут я вспомнил о нескончаемых коридорах. Вдруг чары еще действуют, и я снова заблужусь?

— Держись за мой карман, — посочувствовал Венди.

— Но у тебя нет кармана.

— Я знаю, — мстительно улыбнулся он и безбоязненно шагнул в коридор.

Убью! Сжав кулаки, кинулся за ним. Он прибавил ходу и чуть не сбил с ног женщину. Широкая бледно-алая одежда полностью скрывала ее руки и ноги. Длинные черные волосы украшали заколки. Лицо закрывала вуаль. Сложив перед собой ладони, незнакомка поклонилась, промолвив: ша'яри.

— Ша'яри, — повторил я.

— Это не приветствие, — сказал Венди. — А титул среди слуг.

— Сам знаю.

— Сейярэ.

— Она просит следовать за ней, — пояснил Венди.

— И что бы я без тебя делал? — съязвил я.

— Пропал бы.

Это конечно!

Ша'яри остановилась перед дверью и, попросив подождать, скрылась за ней. Венди вертел в руках яркий букетик цветов — видно, спер из вазы, попавшейся по пути, и теперь, как пить дать, предвкушал момент дарения. Тут и мне стало весело.

— Ты же понимаешь, что это для дела. Нужно к себе расположить.

— Понимаю. — Еще как понимаю, усмехнулся я.

Через минуту ша'яри открыла дверь, и мы вошли в покои, пропахшие благовониями и ароматическими маслами. В воздухе висела легкая дымка. Пол устилали толстые цветные ковры. С потолка свисали невесомые занавески. Меня обдало жаром. Не привела ли нас служанка в покои Лилу-Анны? А то может мне не над Венди, а над собой смеяться?

Наваждение быстро развеялось. На кремово-золотистой софе, заваленной подушками, возлежала вовсе не Лилу-Анна. Я нахмурился. Не похоже, чтобы кэшнаирцы сильно наказывали провинившихся принцев.

Венди замер у входа, удивленный не меньше меня. Только поводы у нас были разные.

— Я думал, мы… Что он тут делает? — спросил друг.

— Как видишь, лежит.

Эсмирато действительно лежал и очень удобно, облаченный в бархатный расшитый золотом халат. Лицо его не отличалось изысками побоев от сестрицы, храня лишь кровоподтек на губе. Жаль. Я почувствовал себя обманутым.

— Зачем ты меня сюда привел? — с негодованием спросил Венди.

— Ты же сам хотел наведаться к кэшнаирцем, — прошептал я. — Ну вот. Дари цветы.

— Хорошо, что напомнил. — Он мстительно зашвырнул букет за занавеску.

Эсмирато не видел. Он встал и жестом указал присаживаться на бархатные широкие подушки, разложенные возле низкого резного столика. На пальце принца сверкал янтарный перстень.

— Признаться, удивлен вашему визиту, — начал он, когда мы расселись на подушках.

По лицу кэшнаирца я пытался прочесть, что у него на уме, но он тщательно скрывал мысли за маской доброжелательности. Иногда же мне чудилась насмешка.

— Что привело? Впрочем, я плохой хозяин, если оставляю гостей без угощений. — Он властно вскинул руку, и уже знакомая служанка принесла на золоченом подносе вино, фрукты и сладости. Ни я, ни Венди не притронулись к угощениям. — Думаете, отравлено? — Он взял кубок и отпил вина.

Поколебавшись, мы с Венди от него не отстали. Вино оказалось приятным и довольно крепким. Эсмирато наблюдал за нами с торжеством, и я пожалел, что клюнул на его провокацию. Не приказал ли он туда чего подмешать?

Пока я размышлял, как подступить к исполнению маминых чаяний насчет дружбы между нами — отчего становилось не по себе, Венди не колебался:

— После всего случившегося, я ожидал увидеть Ваше Высочество в более драматичных декорациях.

Эсмирато улыбнулся.