Женитьба Ночного охотника

Кто бы сомневался в ее истинных намерениях. Все ее поведение кричало о том, как люто она ненавидит меня, и о том, что в ее сердце нет сопереживания, так чтобы по-человечески, без особой враждебности, а главное, неприязни.

– Эликсир нельзя взбалтывать. Зачем вы взяли кубок? Любое вмешательство может нарушить состав, – уже совсем недовольно высказался незнакомец.

– У меня нет времени ждать, – с угрозой проговорила женщина, и я внутренне сжалась в ожидании ее возможных действий.

– Невиэлла, – мужчина уже приподнял ладонью мою голову, стаскивая с плеч тяжесть верхней одежды, – она должна быть в сознании, иначе ваш новоиспеченный сынок останется без всего, ради чего сражался и вел борьбу.

– Форлекс, Лейз собирался искать старинный пергамент проклятого заклятия в землях песчаников. Ее… – После непродолжительной паузы герцогиня добавила: – Он решил взять с собой. Внешность девушки должна быть иной. Никто, я повторюсь, никто не должен знать о ее возможном происхождении и силе.

Вот в чем дело! А я, наивная, думала, что в торговых рядах нам необходимы одежда и припасы.

– Пустите! – Я не выдержала и попыталась оттолкнуть наглеца, который хозяйственно наложил свою пятерню мне на грудь.

Ненавидящим взглядом я посмотрела на незнакомца, а затем развернулась в сторону будущей родственницы.

– Я не буду ничего пить. Лучше убейте, чем издеваться постоянно.

– Да что ты о себе возомнила! – Невиэлла схватила кубок со стола и уже собиралась двинуться на меня.

Я инстинктивно закрылась рукой. Получить металлической чашей по голове не очень хотелось, основной расчет был на то, что сейчас никто их этих двоих не решится лишить меня жизни.

Мужчина усмехнулся и отпустил меня. А женщине свободной рукой показал жест остановиться.

– Вы, дорогая, никогда не задумывались над тем, что насекомое – это лишь насекомое, а человек – пустышка, пустая оболочка, которая со временем подвергается порче… – так проникновенно, по-отечески раздалось над ухом.

Я приподнялась и откинула голову на боковой бортик тахты, на которой меня любезно разместил владелец сокрытого от людских глаз помещения.

– К чему подобное сравнение?

– Дело в том, – он указал на мою руку с кольцом, – что в награду от вашего семейства вам достался проклятый артефакт, который методично разрушает вас изнутри.

– Неправда!

Я скрестила на груди руки, накрыв кольцо ладонью.

– Вы это специально говорите. Иначе я бы давно почувствовала…

– Уже чувствуете. Не так ли?

Признаваться в том, что кольцо иногда странно реагировало на внешние раздражители, не хотелось. Я больше его воспринимала как оберег. Ведь именно в момент нахождения и присутствия Вилдернола было по-настоящему страшно. А кольцо действовало немного успокаивающе, когда легко покалывало, терпимо и практически безболезненно. И только сегодня оно впервые обожгло мне кожу. Именно в тот момент, когда незнакомец прикоснулся ко мне.

– Форлекс, я не понимаю, почему ты с ней до сих пор разговариваешь!

Герцогиня метнулась в мою сторону и, перехватив мой подбородок своими тонкими старческими пальцами, постаралась разжать мне рот.

– Пей! – требовательно проговорила моя мучительница, плотно сдавив мои щеки.

В этот момент очень захотелось обрушить на них обоих всевозможные проклятия.

Я желала всем сердцем, чтобы произошло какое-нибудь стихийное бедствие, которое способно разрушить потолок в этом странном помещении, наполненном отчаянием и несчастьем. Я продолжала упираться взглядом в потолок и представляла, как он разламывается пополам, а тучи на заснеженном небе исчезают и сквозь холодную пелену бьют две крупные молнии, сражая наповал моих мучителей.

«Спокойствие», – неожиданно раздался чужой приглушенный голос.

Я затихла и стала прислушиваться.

«Ты помнишь светлые нити, что разбудили силу внутри? Ту, что заметили мальчишки на озере?»

Я невольно кивнул в ответ, совершенно не соображая, что это могло выглядеть по крайней мере нелепо и непонятно со стороны.

– Пей! – вновь прозвучал раздраженный голос старой мегеры.

Расслабившись и заглянув вовнутрь себя, я послушно открыла широко рот и стала сглатывать жидкость. Светлые нити стремительной силой из центра живота рванули к горлу. Они, словно острые копья, пронизывали и прокалывали магическое пойло насквозь, очищая, фильтруя и процеживая неизвестное вещество, уничтожая то, что могло подчинить мою волю.

Внезапное воспоминание о сильном недомогании резануло ярким фрагментом, затаскивая в пучину боли, от которой хотелось скрыться и разрыдаться. В нем пожилая женщина ставила мне компресс, когда я практически бредила. Высокая температура сотрясала мое тело от озноба, а мысли жгучей лавой разрывали виски под звонкую барабанную дробь. Кто эта женщина, я совершенно не понимала… Она была одной силы со мной, я это ощущала всеми фибрами души. Я знала только одно: это точно была не родственница. Женщина даже отдаленно не напоминала никого из рода Сейлнов.