Женитьба Ночного охотника

– Люди хотят перемен, им не нравится тот мир, в котором они сейчас пребывают, и его устройство. Я верю в них. В их человеколюбие и в то, что они справятся.

– С чем они справятся?

– С силой Асуры, – я вскинула подбородок и посмотрела на Монтикару. – Любовь и надежда, пока они живут в наших сердцах, никто из нас не будет сокрушим. А кого любишь ты?

Глаза ведьмы заметались, она не понимала происходящего и особенно того, как один человек решительно отказался от высшей силы.

– Любви нет! – закричала ведьма.

Я осмелилась приблизиться к Монтикаре. Свет все так же покидал меня, оставляя лишь крупицу себя.

– Так не бывает… – проговорила я, склонив голову набок. – Когда-то и ты знала, что такое любовь.

– Уйди! Пропади пропадом, – уже подвывала она, пытаясь сорваться с места и убраться куда-нибудь, где бы не было меня и моих глупых речей.

Но никогда не бывает просто.

Через боль, через страх и муки наступает главное – принятие. И как бы ты ни был против и ни стремился к легкой жизни, только принятие поможет зажечь истинный свет мира.

Невероятно. Но я сразу поняла, к чему должна стремиться и почему о моем приходе слагались легенды. Я та, что отреклась от борьбы, восхваляя лишь одну любовь. Я та, которая развеет тьму, словно утренний туман над рекой.

Объятия были неожиданным явлением для ведьмы. Да, именно так я чувствовала и хотела. Обнять эту страшную женщину и показать ей свои настоящие стремления и намерения.

Монтикара закричала нечеловеческим голосом, а затем ее старческое тело, сотрясаясь, стало превращаться в пыль. Всего через несколько секунд ветер унес с моих рук и одежды последнее напоминание о коварном существе, созданном самой тьмой.

А за тьмой ушел и свет. Свет не исчез навсегда, он поселился в душах людей. Я разделила свое бремя со многими другими, кто был того достоин.

Эпилог

Спустя полтора года

– Для чего Лану окунать повторно в священное озеро? – я недоумевала и косилась на Гретту, которая заботливо повязывала на дочку головную повязку с монетками.

– Много ты понимаешь, – пробурчала себе под нос женщина, а затем со всей присущей любовью к девочке поцеловала ее. – Лу – наследница хладного народа, твоей дочери предстоит быть Главой.

– Ну вот еще! – я возмутилась по привычке и резко поднялась.

Тут же охнула и пожалела о своем необдуманном поступке, так как ребенок ударил где-то в районе поджелудочной.

– Святые Боги, почему в этот раз так все сложно? – подняла руки к небу и чуть ли не прослезилась.

Мне почему-то казалось, что во второй раз под сердцем зародилась мужская энергия. Я больше косилась на пищу мужа и в предвкушении закатывала глаза, когда Стенлор приносил свежую рыбу и отдавал распоряжение слугам ее зажарить на костре. Не сварить, не завялить, а именно вот так. Приготовить на живом огне, чтобы пахло костром и готовой рыбой.

– Глава совсем одурел от счастья и избаловал тебя. Вот ты и расклеилась, целительница, – с сарказмом проговорила Гретта, а мне почему-то стало обидно.

– Неправда. Стен просто любит нас. Он ласково говорит о Лане и с жаром целует меня, когда дела требуют долгой отлучки.

– Рейннен, – одернула меня женщина, – как давно ты кого-то исцелила?

– Но… я не могу сейчас, весь мой запас и резерв забирает ОН, – я ткнула указательным пальцем себе в живот и надулась, как маленькая.

Гретта говорила чистую правду. Не успела я восстановиться после появления на свет маленькой Ланы, как Безупречный, словно сорвавшись с цепи, снова доказывал мне свою любовь и преданность. Хотя я отчаянно сопротивлялась. Всеми силами.

Не выдержав напора мужчины, я сходила к нашему кузнецу и попросила его сковать одну занятную вещицу – пояс верности из магической и прочной стали, которую было просто так не снять. Только я владела ключом, и когда муж вернулся из похода и обнаружил заготовленный мною сюрприз, кричал так, что стены сотрясались в доме.

Негодовал. Отчаянно и грозно. Мы разбудили своими выяснениями отношений всю округу.

Безупречный ушел от меня на два дня под купол, и священное озеро от его купаний чуть не вышло из берегов.

Я же даже не повела и бровью, посчитав, что поорет и перебесится.

Но не тут-то было.

Когда я заготавливала с Греттой разнотравье и собиралась сварить специальное зелье роста и силы, мой магический резерв помахал мне ручкой на прощанье, так как под сердцем я уже как с месяц носила второго наследника Главы.

Пришлось идти к мужу и сдаваться. Только при истинной связи я могла выдерживать и вынашивать нашего ребенка. Полная созависимость.

– Стен, – обратилась я к мужу, когда он разгонял очередную волну хладной магией, пересекая озеро вдоль берега.

– Что, еще придумала что-то? – с обидой в голосе проговорил муж и поплыл дальше.

А я стояла у берега и не знала даже, с чего начать.

Снять пояс и покаяться, что сама, дура, виновата, не хотелось.

Заманить лаской? Он потом мне этого точно не простит.

Признаться честно было самым для меня сложным вариантом.

Тогда я решила от размышлений переходить к действиям.

Развязала тесьму на своем сарафане и осталась стоять в этом кольчужном поясе верности и одной лишь сорочке.