Женитьба порочного герцога

– Возможно, – сказал герцог резким тоном. – Впрочем, не так сильно, как вы или Эдлин.

Шарлотта застонала. Харриет рассеянно похлопала ее по плечу.

Леди Паулис какое-то время сидела молча.

– Так ты не имел никаких тайных помыслов, когда отправлял меня по магазинам за шляпкой и чулками?

– Разумеется, нет, – сказал Гриффин раздраженно. – В Лондоне найдется немало девушек из нашей семьи, которые с удовольствием составят вам компанию.

– Но мне ни с кем из них не бывает так весело. Харриет сглотнула и потащила Шарлотту подальше от двери.

– Что мне делать? – спросила она шепотом.

– Я не знаю, – прошептала Шарлотта в ответ. – А что тебе хочется?

– Я хочу остаться с тобой…

– Ну, так оставайся…

– …И я хочу поехать. – Харриет посмотрела на Дверь. «С ним».

Шарлотта вздохнула:

– Ты всегда можешь вернуться. Если, конечно, не случится ничего непредвиденного.

Харриет благодарно обняла ее. Она поняла, что Шарлотта имела в виду и на каких условиях она отпускала ее. Харриет снова сможет занять свою должность, только если не опозорится перед леди Паулис, после чего уже никто не возьмет ее на работу.

– Иди, собирайся, – сказала Шарлотта и сдержанно улыбнулась. – Уж если мне и придется тебя потерять, то виною тому еще один Боскасл.

Глава 10

Я смею вас заверить – у Дьявола

Нет ни рогов, ни жала, ни хвоста.

Пусть мудрецы твердят лукаво,

Что дух его – есть пустота,

Его бесплотный дух есть в каждом.

Перси Биши Шелли. «Питер Белл Третий»

Официальная лондонская резиденция Гриффина располагалась в белом каменном доме на Бедфорд-сквер, где его отец останавливался порой на лето. Дверь в георгианском стиле открывалась на мраморный проход, украшенный с обеих сторон колоннадой под самый потолок. Колонны стояли, словно застывшие стражи древних времен. Небольшой сад зарос сорняками и похвастать мог разве что причудливой часовней, которую облюбовали голуби.

Гриффин бы ни за что не согласился жить в этом заброшенном неприветливом доме. Камчатные, дырявые шторы, местами, покрытые плесенью, висели нетронутые со смерти его матери, которая почила с миром двадцать лет назад. Его брату нравился готический стиль, который по большей части выражался во фронтонах с урнами и составных кариатидах на каждом углу. Единственной, светлой комнатой в доме была библиотека, и Гриффин обосновался там. С тех пор как он приехал в Лондон, его все время тянуло к теплу.

Только когда Харриет прошла на цыпочках в открытые двери, он заметил, что веерообразное окно над дверью пропускало лунный свет, в котором глаза Харриет горели, словно у кошки.

– Я сказала племяннику, что пока нет смысла тратить деньги на ремонт, – произнесла леди Паулис, снимая мантилью. – Не раньше, чем будущая герцогиня скажет свое веское слово по этому поводу. Ее вкусы непременно будут разниться с моими. Герцогу-то, я подозреваю, все равно, что так, что этак. Он вообще никогда не любил этот дом. Мне и самой он не особенно нравится. Как, впрочем, и моей золовке.

Харриет подняла глаза на зияющую чернотой лестницу.

– Но ведь никому не повредит, если раздвинуть шторы на нескольких окнах, правда?

Она повернулась и непроизвольно вскрикнула, когда из-за колонны возник сутулый седовласый дворецкий, чтобы взять у нее плащ. Гриффин усмехнулся. Он не смог вспомнить, как зовут старика, но тот появлялся из ниоткуда и пугал людей всегда, сколько Гриффин его помнил.

Герцог посмотрел на Харриет и спросил:

– Ну, что вы думаете?

– Здесь тоскливо. – Она немного поежилась. – Неудивительно, что леди Паулис нужен кто-нибудь в компанию.

Он наклонился к ней.

– Вы об этом пожалеете, – прошептал он.

– Пожалею?

Он посмотрел на губы Харриет и прошептал еще тише:

– Вы понятия не имеете, во что влезли.

– Перестань нашептывать моей компаньонке на ухо – сказала тетя с лестницы. – У нее сложится впечатление, что ты и впрямь такой распущенный, как о тебе рассказывают.

– Неужели вы полагаете, – начал Гриффин совсем уж тихим голосом, – что я и она сможем делить вас?

Он протянул, было к ней руку, но, поймав себя на опасных мыслях, опустил ее. Что бы он стал делать, если бы схватил ее? Тетушка, сама того не осознавая, поставила его в сложное положение постоянного искушения. Впрочем, он не жаловался на Примроуз, ибо присутствие Харриет было ему приятно. Ему самому вовсе не улыбалось развлекать пожилую даму каждый вечер.

А с искушениями он по мере сил будет бороться.

– Харриет! – крикнула тетушка сверху. – Этот бандит все еще держит вас внизу, впотьмах?

Харриет задержалась на лестнице только для того, чтобы бросить на Гриффина ветреный взгляд из-под опущенных ресниц, и испарилась. Он смотрел ей вслед с улыбкой на губах. Что ж, он и есть бандит. Если бы не вмешательство старой дамы, он бы наслаждался обществом молодой леди так долго, как только смог.

Но тут он понял, что остался один в темноте.