Женитьба ради мести

Но все-таки главным украшением церемонии стали родные и близкие Лейни, которые не скрывали своей радости. Со стороны Кассиуса был приглашен только один человек – Анджело Веласкес, испанский миллиардер, согласившийся взять на себя роль шафера. Наверное, в этом и заключалось их различие. У Кассиуса была куча знакомых, деловых партнеров и конкурентов, зато у Лейни были любящая семья и друзья. Гости последовали за ними на улицу, в теплый луизианский вечер. Счастливая толпа болтала, смеялась и даже пела по дороге к старинному особняку, где должен был состояться банкет.

Когда Кассиус увидел это здание, то не поверил своим глазам. Оно выглядело точно так же, как дом, в котором прошло детство его матери. Тот же испанский стиль, те же балконы из кованого железа. Но тот дом стоял в двух милях отсюда, к тому же его снесли. На лбу Кассиуса выступила испарина. Он не понимал, почему воспоминания о доме матери так его встревожили. Ведь это все в прошлом. Тогда отчего же у него кружится голова?

Он почувствовал на себе пристальный взгляд невесты, когда они проходили по дорожке, усыпанной лепестками белых роз и освещенной китайскими фонариками. Но стоило Кассиусу посмотреть на Лейни, как она отвернулась и заговорила со своей подругой.

Во время банкета Лейни улыбалась всем, а ему могла предложить только холодность и равнодушие. Словно ей было неприятно смотреть на него. А ведь на свидетельстве о браке даже не успели высохнуть чернила.

Вечер превратился для Кассиуса в настоящую пытку, пока гости наслаждались ужином в сверкающем бальном зале. Подружка невесты, Даниэлла Берли, произнесла красивый трогательный тост, в котором вспомнила веселые моменты их совместного детства. А тост Анджело Веласкеса был коротким и банальным.

Он просто поднял бокал шампанского и воскликнул по-испански: «Buena suerte!» Это было обычное пожелание удачи. Да, действительно, удача Кассиусу не помешает.

Он старался, как мог. Улыбался и выглядел счастливым, когда они с Лейни разрезали великолепный шестиярусный свадебный торт, обнимал ее перед объективом фотографа. Когда молодожены вышли на танцпол для первого танца, Кассиус старался не замечать, как ей неприятно каждое его прикосновение.

Медовый месяц не предвещал ничего хорошего.

Как разительно отличался этот вечер от новогоднего бала, на котором они впервые поцеловались, а потом не могли насытиться друг другом. Что изменилось? Однако в глубине души Кассиус знал, почему Лейни так ведет себя. Вчера ночью она стремилась достучаться до него, но он ее оттолкнул.

Наконец в полночь Кассиус взял жену за руку и вывел из элегантного особняка на улицу, где их ждал винтажный «кадиллак».

– А где же лимузин? – спросила Лейни.

– Я счел, что лимузин – это перебор.

– Надо же, – протянула она и обернулась, чтобы в последний раз одарить улыбкой друзей и родственников, которые махали им на прощание.

Кассиус попытался отыскать в толпе Веласкеса, но того и след простыл. Его единственный друг превратился в настоящего затворника. Удивительно, что испанец согласился покинуть свое ранчо в Техасе и прибыть на свадьбу. Кассиус не стал обижаться на него. Таким образом, только друзья и родные его невесты выкрикивали им вслед добрые пожелания и бросали серпантин, провожая их машину.

Кассиус чуть не подпрыгнул от неожиданности, когда услышал громкое звяканье сзади. Оказалось, что кто-то прицепил к бамперу ржавые металлические банки.

– Не могу поверить, что мисс Дюмейн…

– Организатор нашей свадьбы не имеет к этому никакого отношения, – сказала Лейни. – Я слышала, как бабушка перешептывалась об этом со своими подругами из бридж-клуба.

Дорога к роскошному отелю во Французском квартале, где они должны были провести медовый месяц, заняла много времени из-за наплыва туристов в преддверии празднования Марди Гра. За все время поездки они не проронили ни слова. Лейни с большим удовольствием завела бы разговор с водителем, чем с мужчиной, которого только что поклялась уважать и оберегать.

Терпение Кассиуса лопнуло. Он наклонился к водителю и что-то прошептал. Тот кивнул и развернул машину.

– Куда мы едем? – спросила Лейни.

– Увидишь, – буркнул он.

Автомобиль выехал на широкую улицу, которая вела к Сент-Чарлз-авеню. По обе стороны дороги росли дубы, скрывавшие роскошные особняки.

– Остановись здесь, – приказал Кассиус и, как только водитель припарковал машину, вышел.

Они приехали в респектабельный район, здания в котором отличались разнообразием стилей. Но в череде особняков одного не хватало. Кассиус подошел к пустующему участку, засунув руки в карманы.

– Что мы здесь делаем? – поинтересовалась Лейни, когда подошла к нему, шелестя юбкой.

– Ты же хотела узнать, откуда я родом?

Он указал на пустырь, освещенный лишь светом месяца.

– Ты здесь родился? – Лейни окинула взглядом пустошь, заросшую высокой травой.

Кассиус покачал головой.

– Нет. Моя мать родилась здесь и провела детство. Она была единственным ребенком в богатой семье Кэш, но убежала из дома в девятнадцать лет, чтобы увидеть мир.

Мимо них проехала машина, и ее фары осветили огромные карие глаза Лейни.