Жениться да смириться

Полулежа на многочисленных подушках, укутанная в одеяло, в комнате с благовониями. Со свечами в золотых канделябрах, дарящими мягкий свет. Я приготовилась слушать очередную легенду Донауворта, о которой не подозревала до этого момента.

— Давным-давно, на заре Мироздания, появились боги. Единый — в огненном пламени, Неделимый из-под земли, Странник в воздушном потоке, Остов в Безбрежном океане, Ве;ра — в извержении вулкана, а Любовь — в ртутном веществе. Поделили они между собой Мироздание. Каждый занялся облагораживанием своего кусочка. А в небе они построили роскошный дворец.

Неделимому приглянулась Любовь. Он всячески пытался добиться её любви. Да только ничего не выходило. Своенравная богиня отвергала его ухаживания. Тогда решил Неделимый взять её силой.

Остов заключил Любовь на морском дне, не позволяя выбраться из водоворота. Неделимый обратился в камень и последовал за любимой. Отбивалась Любовь, звала на помощь, но крик её тонул в мерно катящихся волнах. Двенадцать месяцев страдала богиня. А на заре нового года разрешилась мальчиками-близнецами.

Запретили боги появляться двенадцати братьям в небе. Тогда отправились они под покровительством отца на землю. И каждый год, в начале смены времен по старому календарю, заманивают братья в лес девицу за подснежниками, выкачивают из неё магические силы и оставляют белые цветы в качестве дара, — рассказал Арнаэль.

— А девушек невозможно расколдовать? — спросила я тихо.

— Нет. Таковы условия возвращения братьев к матери, — проговорил эльф.

— Почему они позволили тебе забрать девушку, если она должна была умереть? — поинтересовалась у жениха.

— Белая Снежка беременна, — нехотя ответил ушастый.

— Феерично, — заметила я. — Получается, что её от смерти спас не рождённый ребенок.

— Получается, что так, — подтвердил Арнаэль.

От очередной скляночки с лекарством я убегала, как могла. Ну, как убегала. Неуклюже ворочалась в постели, чтобы жених не смог влить в меня очередную гадость. Но Арнаэль мало того, что сильнее меня, так ещё и ловкий. Поймав меня в объятия, он поцелуем приоткрыл мне губы и влил в мое беременное тельце травянистый настой. Я поперхнулась от неожиданности и проглотила жидкость. В горле запершило.

— Это обязательно? — прошептала я.

— Да, Ивет. Это укрепит твое здоровье после прогулки по лесу. Ты чуть не замерзла! — любезно напомнил мне эльф. — Не стоило тебе идти туда.

Мне почудилось, что в моем животе что-то задвигалось. Но срок слишком маленький. Откинув мешающееся одеяло, я увидела, что мой живот стал больше. В разы больше. А потом из него полез ребенок. Я закричала и проснулась.

Арнаэль спал рядом на стуле. Горели свечи. В комнате пахло травами. Я села на постели и на всякий случай проверила свой животик. Он только начал округляться. Мне это приснилось. Слава богам!

— Ивет, — позвал меня просыпающейся эльф. — Что такое?

— Плохой сон, — пожаловалась я.

Эльф перебрался ко мне в постель. Прижал меня к себе и снова заснул, гладя меня по волосам. Мне спать не хотелось. Пришлось смотреть, как свечи причудливо отбрасывают тени в полутьме. Мелькнула куропатка, затем появились звезды, будто на небе.

Я наблюдала за игрой свето-тени, потихоньку успокаиваясь. Представляла разнообразных животных, которых видела в своей жизни. И свечи любезно показывали их. Магия струилась по моим пальцам, управляя светом.

В дверной проем просунулась голова. Увлекшись, я не сразу заметила Лиссандрию. Девочка росла довольно быстро. Сейчас ей запросто можно было дать лет семнадцать.

— Ты спишь? — прошептала она.

— Нет, заходи, — ответила я.

Лиссандрия вошла и забралась в постель ко мне, с другой стороны от своего брата. Она положила мне голову на плечо и вскоре засопела. Выходит, плохие сны начинают мучить не только меня. Разбираться в этом сейчас не хотелось — слушая умиротворенное дыхание эльфов, я сама начала засыпать. И в этот раз мне не приснилось ничего.

Глава 19 Спокойствие

Проснулась я в хорошем настроении. Самочувствие значительно улучшилось. А самое главное — я перестала мерзнуть. Ушастик положил голову на мое плечо, его волосы щекотали мою щеку. Лиссандрии рядом не обнаружилось, будто она и не приходила вовсе.

Кажется, я, наконец, поняла какой у неё дар — умиротворение. Поэтому, когда ссоры в семье начинали возникать, появлялась Лиссандрия, и они затихали.

Арнаэль пошевелился, ложась на бок. Его руки продолжали меня обнимать. Когда он лениво приоткрыл глаза, щурясь от солнечного лучика, что заглянул в покои, я улыбалась. От счастья. Никаких приключений, треволнений и прочего. Полное спокойствие.

— Итанаэль спрашивал о тебе, — произнес он.

— Зачем? — удивилась я.

— Он поспорил с Тараниэлем, поженимся мы или нет, — проговорил Арнаэль.

— А каковы условия их спора? — решила уточнить.

— Я не в курсе, — ответил мой жених.

Солгал. Мне. Впервые солгал мне, ушастая зараза! Наверняка знает и мне специально не говорит.

— А у тебя есть дети? — невинно поинтересовалась у него.

— Нет, — тут же нашелся он.